TATLIN NEWS #53

Это, может быть, самое в творчестве чудесное, когда профанная конструкция вдруг приобретает мифологическое звучание, когда открывается внутреннее зрение. | This could be the most miraculous thing about art, when an unskilful structure suddenly acquires a mythological meaning, when inner eyesight gets unleashed.

идет о визуальном искусстве, то и светящиеся отверстия, ничего не значащие для слепого, становятся сами по себе темой и игрой. По- является дополнительный смысл, что всегда интересно, ведь уже не просто свет прошел и сделалось красиво, – свет принес нам ин- формацию, собственно, перфоленты когда-то и были носителями информации. А теперь во- образите, что перед нами не дыра в заборе, а окулус в куполе. Это, может быть, самое в творчестве чудесное, когда профанная кон- струкция вдруг приобретает мифологическое звучание, когда открывается внутреннее зре- ние. – Один из самых мифологически насы- щенных жестов продырявливания мож- но найти в шаманских техниках – у них есть специальная дырка в полу, на ко- торой они концентрируются для полета- перемещения, это и есть вход в другой мир. – Ну, это понятно. Это даже не надо знать шаманских практик, чтобы понимать, что от- верстие – это что-то, сквозь что или вино должно литься, или песок золотой сыпаться, или свет проникать. В английском языке сло-

род, как в фантазиях Чернихова, в проволоч- ной графике, как сейчас бы сказали, «вай- ерфреймовский»… – Вместе с тем, дырка – это и глаз: в ма- ске она практически его замещает. – Да-да. Конечно, интересный сам по себе сюжет – дырявость. Это – то, что мы сдела- ли в венецианском «РодДоме», когда все от- верстия в картоне прорезались как пары, с межцентровым расстоянием 65 мм, менял- ся только диаметр самих отверстий. То есть, при внешнем хаосе, матрица была рассчита- на довольно строго, и имелось в виду – и Ве- неция с масками, и бинокулярность, и домик светился. – А если обратиться к твоей сегодняш- ней «теме Брайля» – где сталкивается про- зрачность с незрячестью... Для тебя это еще одна типология работы с перфорацией? – Рисунок перфорации может быть каким угодно – от арабески до голого растра. Поэ- тому естественно было бы поискать какой-то смысл в расположении отверстий. Этот смысл находится, например, в азбуке Брайля, в ко- торой буквы накалываются булавкой с обрат- ной стороны листа бумаги. Но поскольку речь

call it these days. – At the same time a hole is an eye – it practically substi- tutes the eye in a mask. – Oh yes. Holey objects are an interesting subject in itself. This is what we did for the BornHouse in Venice, where all open- ings in cardboard were cut out pairwise, with a centre-to-centre distance of 65 mm, it was only the diameter of the openings that changed. That is, in spite of the external chaos, the ma- trix had been carefully calculated, and by that we meant Venice with its masks, and binocularity; and our house lit up. – Should we turn to your current Braille theme, where transparency comes up against blindness… Is it yet anoth- er typology of employing perforation for you? - Perforation pattern can vary – from an arabesque to a mere dot pattern. Therefore it would be natural to look for some meaning in how openings are placed. For example, this mean- ing can be found in Braille’s alphabet, where raised letters are made by pressing the back side of a piece of paper against pins. But since we talk about visual arts, lit up openings themselves, which have no meaning for a blind person, come to be a sub- ject and a play. By that an additional meaning is imparted, which is always interesting, since it is not only that the light has gone through the surface, and it is pretty; but the light has brought us information, actually, punch tapes were used as in- formation storage media some time ago. Now imagine that it is not a hole in a fence that we see, but an oculus in a dome. This could be the most miraculous thing about art, when an unskil- ful structure suddenly acquires a mythological meaning, when inner eyesight gets unleashed. – One of the gestures of making holes, which are espe- cially replete with mythology, can be found in shamanistic practices – shamans have a specially made hole in ground, on which they concentrate their thoughts for quests and journeys, and this is the entrance to the other world. – This is clear. And one does not have to be aware of shaman- ist practices in order to understand that a hole is something, through which either wine should flow, or golden sand should sift, or light should shine. As the words svet (light) and svyat (holy) in the Russian language, the English words hole and holy are etymologically related. I do not mean to say that any act of excavation or perforation would be something sacral. But should this act – and perhaps, this is one of the aims art pur- sues – lie in the basis of a ritual, at least a thinking ritual, it is then that something actually happens. – If we go back to the «Worker and the Collective Farm Woman», which exhibited particular lacing within its body, can we speak of some transparency turned inside out here? – This is not about turning it inside out, it is more of un- dressing, of taking the mask off, because Mukhina’s sculpture, albeit outstanding, beautiful, powerful, dynamic and every- thing, is actually nothing more than a hollow metal shape, a shape of garments over a skeletal framework. And I remember my reaction the first time I saw these two skeletons in some Soviet book – I laughed. It was so surprising to see these two rigid break-dancers that happened to be inside a physically fit and ideologically consistent couple… This striking contrast, the combination of honourable and ignoble, which exists even then, when you do not actually see it, blew my mind. Howev- er, it took several years then, until I almost by mere accident combined a frame with scaffolding, which resulted in a com- plex semantic construction rather than skeletons dancing... It is again a matryoshka of some kind: one layer arranged over the other. In the same way as the Maya built their temples: each new one rebuilt over the old one. But again, this was just a way to uncover the «true» structure. – It seemed to me that it is more of parallelism than of

Юрий Аввакумов, Юрий Григорян «Роддом». 2009, Церковь Марии Магдалины, Лилль | Yury Avvakumov, Yury Grigoryan «Bornhouse». 2009, é glise Sainte Marie-Madeleine, Lille

46    ТАТLIN news 5|53|77  2009