Старая Ладога

135

ВМѢСТО ПРЕДИСЛОВІЯ.

въ этомъ отношеніи: здѣсь читаемъ напр. не только вымыселъ, что—«Онъ же (Рюрикъ), а по другимъ свидѣтельствамъ (?) Олегъ, построилъ (въ Ладог-Ѣ) изъ булыжнаго камня и лещадной плиты кр-ѣпость, доселѣ существующую и извѣстную подъ именемъ Олеговой» (!?), но и опро- верженіе самаго свидетельства л-ѣтописи, опредѣляющей время постройки крѣпости 1116 годомъ Далѣе идти уже некуда. Конечно послѣ этого отъ печати болѣе легкаго, поверхностнаго содер- жанія нечего и требовать какой-либо исторической вѣрности Нарожденію самого преданія среди темнаго мѣстнаго населенія удивляться конечно нечего и оно можетъ свидетельствовать только объ извѣстномъ значеніи и интерес^ даннаго памятника для народнаго самопознанія, но приводить подобный баснословія въ литературѣ, въ виду существованія документальныхъ сЬидѣтельствъ, таковыя опровергающихъ, по меньшей степени странно! Еще болѣе вымысловъ о Староладожской крѣпости сложилось среди мѣстнаго населенія относительно разныхъ конструктивныхъ ея особенностей; народное воображеніе создало въ ней существованіе таинственныхъ подземныхъ сооруженій, скрытыхъ ходовъ, подземелій и тому подобный легенды, упорно циркулирующія среди мѣстнаго населенія и понынѣ, несмотря на то, что произведенныя въ городищѣ археологическія изслѣдованія вполн-ѣ обнаружили ихъ несо- стоятельность. Но зд-ѣсь поэтическій вымыселъ имѣлъ хотя какое нибудь основаніе и создался такъ сказать отчасти на реальной почвѣ, ибо внѣшнее состояніе городища до его изслѣдованія доставляло къ тому извѣстные поводы. Фактическое существованіе многихъ сводчатыхъ оборо- нительныхъ приспособленій, входовъ и пом-ѣщеній въ заваленныхъ снаружи и внутри ст-ѣнахъ и бащняхъ крѣпости, существованіе нѣсколькихъ, тогда еще неизвѣстнаго назначенія, узкихъ каменныхъ спусковъ или лѣстницъ, едва изъ подъ заваловъ виднѣвшихся и таинственно куда-то внизъ исчезавшихъ, зіявшія кое-гдѣ мѣстами загадочныя отдушины, все это заросшее землей, заваленное щебнемъ, лишенное свѣта и ненаходившее себѣ прост-ѣйшихъ объясненій, должно было питать народное воображеніе, незамедлившее поэтому опоэтизировать развалины разными таинственными разсказами. Создались легенды о могилѣ Рюрика, о мрачныхъ казематахъ съ цѣпями на стѣнахъ, о жел-ѣзныхъ дверяхъ, преграждавшихъ подземные проходы, о сокровен- ныхъ сводчатыхъ ходахъ проведенныхъ изъ городища подъ Волховомъ на другой берегъ и т. д^ Нашлись и см-ѣльчаки, пытавшіеся проникнуть въ эти таинственныя ходы и хотя конечно видѣвшіе только то, или небольшую часть того, что обнаружено произведенными нынѣ изслѣ- дованіями, но безъ сомнѣнія, подъ вліяніемъ субъективныхъ впечатлѣній, выносившіе фантасти- ческіе разсказы о вид-ѣнномъ; такимъ образомъ, эти любители таинственнаго давали новую пищу стоустой молв-ѣ, съ теченіемъ времени еще болѣв искажавшейся. И здѣсь можно повторить вышесказанное, что легенды, какъ вполнѣ отвлеченныя со- зданія народнаго воображенія, могутъ имѣть значеніе лишь какъ характеристика извѣстнаго отношенія мѣстнаго населенія къ тому памятнику, къ которому онѣ пріурочиваются; въ этомъ смыслѣ онѣ вполнѣ безвредны и им-Ьютъ лишь свой поэтическій оттѣнокъ, но другое дѣло, если онѣ проникаютъ въ литературу и возводятся на степень фактической достовѣрности. 1) Пріемъ автора слѣдующій: «Лѣтописедъ считаетъ временемъ основанія крѣпости 1116 годъ, но большин- ство древнихъ свидѣтельствъ (?) и устішя преданія искони живущія въ Ладогѣ и называюшія крѣпость то Рюри- ковой, то Олеговой, побуждаютъ (!) относить основаніе ея ко временаиъ первыхъ русскихъ князей». Какъ напр. въ «Нивѣ» (1870 г. № 30), гдѣ при описаніи городища между протимъ прямо заявляется, что «зАмокъ этотъ служилъ мѣстопребываніемъ Рюрика въ 862 году»!