Старая Ладога

1 3 4

ВМѢСТО ПРЕДИСЛОВІЯ.

пункта и очутившись въ глухомъ забытомъ углу при упраздненіи Ладоги какъ города при Петрѣ Великомъ, Староладожская крѣпость окончательно обратилась въ заброшенный развалины, къ которымъ не прикасалась ничья рука съ цѣлью ихъ для чего либо утилизировать. Въ то время какъ напр. древнія новгородскія ст-ѣны приспособлялись въ позднѣйшія времена къ военнымъ цѣлямъ, мѣстность Старой Ладоги оставалась въ сторонѣ отъ всякихъ военныхъ соображеній и такимъ образомъ развалины Староладожской кр-Ьпости сохранились до нашихъ дней б е зъ всякихъ измѣненій, насколько пощадила ихъ рука всесокрушающаго времени. Отсюда можно видѣть все важное значеніе этого памятника въ археологическомъ отно- шеніи, какъ древнѣйшаго, неискаженнаго позднѣйшими переделками въ теченіи бол-ѣе чѣмъ семи столѣтій представителя новгородскаго военнаго зодчества. Какъ бытовой историческій памятникъ, Староладожское городище уже съ давнихъ временъ представляло глубокій интересъ для нашего народнаго самопознанія, окутавшаго эти развалины фантастическими преданіями и легендами, проникнувшими затѣмъ въ литературу, д аже историче- скую, отъ чего научное значеніе городища не выиграло, конечно, ничего. Мѣстное преданіе безъ всякаго основанія пріурочило происхожденіе городища къ легенд-ѣ о Рюрик-к и издавна окрестило развалины названіемъ «Рюриковой крепости», подъ каковымъ онѣ слывутъ и понынѣ; оно -же создало цѣлый циклъ поэтическихъ вымысловъ о существованіи въ «Рюриковой крѣпости» таинственныхъ подземныхъ ходовъ, разныхъ тайниковъ и подземелій, которыя, будто, вели изъ внутренности крѣпости къ различнымъ окрестнымъ пунктамъ. Т о ж е самое не замедлило войти въ составъ крайне поверхностныхъ описаній городища, разновременно появлявшихся въ печати до посл-ѣдняго времени. Такъ, еще въ прошломъ столѣтіи нѣмецкій переводчикъ Несторовой лѣто- писи—Шереръ ') необинуясь описалъ наше городище, какъ бывшее жилище самого Рюрика. По словамъ Шерера «Его (Рюрика) дворецъ, или лучше сказать замокъ, существуетъ донынѣ и составляетъ рѣдкость, которая заслуживала бы въ Росс іи ббльшаго вниманія. Замокъ этотъ въ древнемъ готическомъ стилѣ, съ четырьмя башнями, сооруженъ изъ дикаго, нетесаннаго, сло- женнаго на цементѣ камня». Любопытно, что такое неосновательное указаніе, повидимому впервые пущено въ ходъ именно издателемъ русской лѣтописи, въ древнѣйшихъ спискахъ которой находится и катего- рическое опроверженіе тому -же вымыслу. Подобныя-же фантаз іи повторялись при удобномъ случаѣ и другими, иногда условно съ оговорками, иногда прямо какъ фактъ положительной достоверности. Напр. даже митрополитъ Евгеній, слѣдуя Татищеву, повторилъ, что въ Старой Ладогѣ и донынѣ еще видны развалины его (Рюрика) замка =), а за нимъ и въ изданіяхъ оффиціальныхъ встрѣчаемъ извѣстія такого рода, что Староладожская крѣпость была, если вѣрить предан ію-Рюриковымъ замкомъ =>), или что—«въ посадѣ Старой Ладогѣ развалины древней крѣпости св. Георгія относятъ ко временамъ Рюрика» въ одномъ изъ таковыхъ-же изданій ^) перейдены даже всѣ границы баснословія I. Scherer: «Des hei l igen Nestors .ilteste larbiicher», Leipzig, 1774. ' ) Разговоры о древностях!, Великаго Новгорода, 10. ' ) Матеріалы для статистики Рос. имперіи, изд. Мии. Вн. Дѣлъ, 1839 г. *) Извѣстія Рус. Археол. Общ. 1861 г., т. III, 297. З д і с ь авторъ даетъ развалинамъ даже собственное ихъ названіе «Крѣііости св. Георгія»! =>) Историко-стат. свѣл. о С. -Петерб. епархіи 1871 г., вып. 2, стр. 81.