Советский модернизм

giant working mechanism, quite literally incorporating the various programs of the complex. The design is a provocative metaphor for a recreation facility for the masses. Yet, the complex presents a very effective, memorable, and unprecedented image. One of the most expressive and effective examples of Soviet modernism is Kry- latsky Cycle Track, in the form of a hovering butterfly.This beautiful complex, built for the 1980 Olympic Games in Moscow, has clear precedent in earlier projects such as the hockey rink at Yale University (known as the “Yale Whale”) and the Tokyo Olympic Stadium. Nevertheless, the Moscow cycle track is an independent and noble artistic work, perhaps the most uninhibited and expressive of all Soviet buildings. While, for the most part, architecture in Moscow and other western cities of the Soviet Union was confined to the strict limits of modernist ideology, archi- tects in the eastern part of the country were more successful in escaping predictability and monotony by referencing climactic, cultural, seismic, and other local features. Ryabushin alludes to this in his aforementioned book: “Multinationalism is the primordial ingredient of the culture of the Soviet society and of Soviet architecture. Even though declarations concerned with tradition and the establishment of modernism seemed to turn away from the past, in fact, a nationally influenced architecture was created – something that was new and unprecedented in form but nevertheless distinctly national and local.” The Soviet Central Asian Republics became the true laboratory of local form development in the nation. Many public buildings including museums, librar- ies, cinemas, hotels, railroad stations, and markets were built with facade sunscreens featuring traditional Eastern ornaments. The best include the Museum of Lenin and the Hotel Uzbekistan in Tashkent, and the State library in Ashgabat (illustrations, pages 94–95, 123, 136–138). Of course, even in the use of national ornaments, the Soviet architects were not the first, as the buildings in Tashkent and Ashgabat evoke previous projects by American modernist Edward Durell Stone, who was often criticized for his refusal to stick to the strict modernist language of his early career. The design for his 1959 American Embassy in New Delhi, India, recalls on the one hand the finest edifices in Indian architecture with its use of concrete sunscreens, but, on the other hand, symbolizes the might and power of the United States.

включают в себя службы пансионата. Несколько провокационная метафо- ра для места массового отдыха, тем не менее, являет собой эффектный, запоминающийся и беспрецедентный образ. Среди наиболее экспрессивных и выразительных объектов советского модер- низма следует назвать велотрек в форме парящей бабочки в спортивном комплексе «Крылатское». Это красивое сооружение, построенное к олим- пиаде-80 в Москве, не могло появиться, не будь более ранних спортивных сооружений в США и Японии – ледового катка в Нью-Хейвене (по прозвищу «Йельский Кит») и Олимпийского спортивного комплекса в Токио. Тем не менее, московский велотрек – самостоятельное и достойное сооружение, пожалуй, самое раскованное и экспрессивное из всех советских построек. Если в Москве и других европейских городах Советского Союза архитектура в основном придерживалась строгих рамок модернистской идеологии, то в восточной части страны архитекторам нередко удавалось уходить от предсказуемости и однообразия, ссылаясь на климатические, культурные, сейсмические и другие особенности. В упомянутой ранее книге Александр Рябушин пишет: «Многонациональ- ность – изначальный ингредиент культуры советского общества и со- ветской архитектуры. И, несмотря на то, что с установлением модернизма казалось, архитектура отвернулась от традиций и всего, что связано с про- шлым, на самом деле были созданы предпосылки для создания архитек- туры с национальными особенностями – нечто новое и беспрецедентное по форме, но, тем не менее, отчетливо национальное и локальное». Настоящей лабораторией национальной формы стали советские центральноази- атские республики. Множество общественных зданий – музеи, библиотеки, кинотеатры, гостиницы, железнодорожные станции, рынки – были построе- ны с использованием солнцезащитных фасадных экранов с традиционными восточными орнаментами. Среди ярких примеров – такие здания как – Му- зей Ленина и гостиница «Узбекистан» в Ташкенте, а также государственная библиотека в Ашхабаде (иллюстрации на стр. 94–95, 123, 136–138). Конечно же, и в использовании национальных орнаментов советские архитекторы не были первыми. Постройки в Ташкенте и Ашхабаде пере- кликаются с проектами известного американского архитектора Эдварда Дюрелла Стоуна, часто критикуемого за отказ от жестких модернистских канонов, которым он следовал в начале своей карьеры. Его американское

227