Советская архитектура первой пятилетки

Глава третья

I 7Д

домов-коммун, которые сразу же приобрели силу громо ­ гласных манифестов, сплотивших приверженцев и выз ­ вавших недоумение, иронию и, наконец, протест не ­ согласных. Сейчас представляется, что получившие печальную сла ­ ву, немногие широко известные дома-коммуны, датиро ­ ванные 1929 — 1930 гг., родились в архитектурных мастер ­ ских — экспериментальных лабораториях — как резуль ­ тат прогнозирования недалекого будущего. Но, как это обычно случается, архитектопы лишь воплотили те прин ­ ципы новой жизни, которые были незадолго до того сфор ­ мулированы коллективным автором — рабочей общест ­ венностью и руководителями жилищно-кооперативных органов, обсуждены на многолюдных собраниях и вскоре приобрели силу официального документа под названием: «Типовое положение о доме-коммуне» 37 . Строгость его и неукоснительность требований, равные для всех прожива ­ ющих в доме, почти сродни монастырскому уставу или правилам размещения в воинских казармах. Решившие поселиться в домах-коммунах обещали «не перевозить старую мебель и другие предметы хозяйственного обору ­ дования», а попросту — ничего из того, что накоплено за долгую жизнь разных поколений семьи, к чему люди привыкли с малолетства, что отличает их быт друг от друга, рассказывает об их вкусах, привычках, интересах. Переезд в дом-коммуну был началом новой жизни, и па ­ мять не должна была храпитъ ничего, что этому могло бы помешать. Первые же строки «Положения» говорили о том, что «дом-коммупа организуется в целях обобщест ­ вления быта трудящихся». В последующих разъяснялось: «...обобществлению... подлежат в первую очередь... воспи ­ тание детей... питание, стирка и удовлетворение части культурных запросов». Планировка дома-коммуны должна была «предусматривать возможность коллективизировать» быт трудящихся, поэтому жилая ячейка рассчитывалась на одного и не более чем на двоих. Она была лишь «ме ­ стом для сна, части отдыха и умственной работы». Особо оговаривалась «максимальная близость расположения дет ­ ского сектора» и легкость общения детей и родителей, для чего он соединялся теплым переходом с жилыми корпу ­ сами взрослых и вся его работа «тесно увязывалась с жизнью, производственной деятельностью родителей и всего населения дома-коммуны». Хотя об удовлетворении