Север в истории русского искусства

кажущиеся чудом. Искусство развивается как-то совершенно молниеносно. Так иногда занимается сумасшедгае, неудержимо пожар—сверкнул язык пламени, и чрез минуту пламя обняло все, заняло, охватило и заполы­ хало нестерпимо ярко и тревожно. Нигде так не ясна ненасытная воля к художественной самостоятель­ ности русской души, как во Владимиро-Оуздальском искусстве. И такое богатство творчества, такое безконечное разнообразие художественных способностей, что Владимиро-Суздальское искусство внесло в мировую кошницу величайший дар—несравненный, гениальный храм Покрова Богородицы на Нерли, близ Владимира, выстроенный Андреем Боголюб- ским между 1165—1166 гг. На стенах Дмитриевского собора во Владимире (1194—1197) и Георгиевского собора в Юрьеве-Польском ( X I I в.), начинается история русского ваяния, как орнаментации, впоследствии вылившейся в скульп­ турные ковры Московской и Ярославской Руси. Откуда-же взяла Владимиро-Суздальская Русь такой взмах, такую силу, такой взлет в одно столетие? Только имея духовные богатства, она могла так сказочно метнутся. Татарский разгром схватил Владимиро- Суздальскую Русь в момент ея полного расцвета художественных замы­ слов и прервал ее жизнь. Но долго и после, растоптанная, растерзанная, разорванная, разогнанная, она хранила воспоминание о двух веках сво­ его художественно-исторического бытия, участвуя в иконописном движе­ нии Руси и в прикладном деле—чекане, литье и резьбе. Художествен­ ные наклонности, отсюда ясно, были внедрившимися в кровь населения Владимиро-Суздальской Руси. 4 На московской почве, к ХУ—XVI столетиям развиваются те же явления национально-художественной свободы. Изменились, конечно, к этому времени судьбы прежних влиявших культур—пала Византия и выродилось ее искусство, завязались новые узлы европейских культур, сама древняя Русь постарела на несколько столетий, имея в своем прожитом культуры Киевско-Черниговской Руси, Владимиро-Суздальской и Новгород-Псковской. Художественная культура возвысившегося политически московского удельного княжества, таким образом, должна была образоваться из очень богатого и, преимущественно, русского материала. Ей уже не надо было отстаивать свою художественную независимость от влияния чужеземных культур, она могла черпать вдохновение из родных источников—и только среди них, посредством их, развернуть свой местный норов, памятуя знаменитую поговорку о норовах. , И, действительно, московское творчество, московское мастерство в зодчестве, иконописи, ваянии, прикладном деле предотавляет замечатель­ ную смесь, объединение местных норовов, использование их, претворе­ ние в московские формы всех достижений предыдущей художественной истории Руси. Политическая роль Москвы, собиравшей Русь из отдельных раздро­ бившихся по уделам кусков страны, словно-бы проводится и в художе-