Север в истории русского искусства

тела, умеющим извлечь из благодарного материала—дерева—нежного, мягкого, податливого—все-^ благородный паклон головы влево, линию плеч и особенно превосходные, тонкие, летящие, воздушные одежды с мягкими складками. Тончайший силует статуи запоминается навсегда. Благодушная, добродушная „Богородица* Вологодского древнехранилища может быть названа нашей „русской Мадонной* . Превосходен полу­ рельеф красного „Николы в фелони". Заслуживает внимания „Христос в темнице" в музее Вологодского общества изучения Северного края. Грубоватый, примитивный, упрощен­ ный он близок все лее к „Христу в темнице* Вологодского древне­ хранилища по идее страдания, удачно выраясенной и рассказанной. Слишком безусловно не обследовано деревянное ваяние севера, много еще статуй неизвестных никому находится на местах, но первые же попытки собирания их в музеях и в древнехранилищах уже дали не мало иптересных и ценных памятников искусства. Раскиданность статуй по самым отдаленным уездам, погостам, монастырям указывают на очень широкое распространение деревянного ваяния на севере. Это искусство также, как зодчество, как иконопись, видимо, было искусством безымен­ ным, 'общенародным. Необходимо собрать в музеи по возможности все деревянные статуи — и тогда картина одного из творческих проявлений народа будет явственнее, показательнее, будет возможна более исчерпы­ вающая и убедительная сводка усилий северных мастеров. Деревянные статуи уже ненужны, з т же давно от них отвыкло население, пережило их, они отслужили и потеряли обаятельную силу. Огромное значение имеет для изучения истории культуры, истории искусства та обстановка, в какой жил и живет памятник, но так как у населения такого понима­ ния нет и не может быть, лучше вырвать памятник из этой обстановки и сохранить его в музее, чем ждать, пока он погибнет от невнимания. Тем более это нужно сделать, что даже случайный обзор случайных па­ мятников ваяния на севере покязывает несомненную самобытность, силу его, одну из страниц народной художественной летописи севера. В деревянном ваянии северных статуй мы проследили некоторое сюжетное влияние южпой России. В родственной области— в ваянии „резных икон* путь уже иной, хотя, например, псковские летописи впервые говорят о резных иконах под 1540 годом и называют их при­ возными, по очень характерно то, что псковичи обращаются в Новгород и спрашивают у епископа Макария совета, как поступить с ними. И епископ Макарий дает ответ. Значит Новгороду они уже были знакомы и не вызывали там никаких недоумений. Знаменитый новгородский амвон или так называемую „халдейскую пещь*, о которой говорит современ­ ник под 1533 годом, являющуюся высоким образцом новгородского ва- ятельно-резного искусства относят к X V I столетию. С таким же правом можно считать амвон и более ранним. Во всяком случае резное дело было известно Новгороду до созда­ ния амвона, который указывает уже на значительную высоту определен­ ной культуры, возможную только после продолжительной работы. Вся­ кому искусству, как гениальным драмам Шекспира, непременно пред­ шествуют хроники. Пред появлением новгородского амвона были проме-