Север в истории русского искусства

должен был неизбежно и значительно разрушить целостность впечатле­ ния, но так сильна и убедительна основная мысль художника, чт о рас­ краска как-то мало бьет в глаза, особенно на расстоянии. Он а извини­ тельна, иб о мастер X V III столетия был уже безсилен избежать при - впосных декоративных украшений пр и осуществлении своего замысла. Сравнивая тождественные работы Польши и Южной России с де ­ ревянными северными статуями мы уже не встретим в первых той силы выраженного страдания. Там страдание не лишено красивости, несколько ходульного пафоса, более совершенны формы, но внутреннее содержание ослаблено. Северный художник, ка к и природа ег о родившая, был ми ­ стиком, хмурым провидцем, задумчиво взиравшим на мир, глубоко, таййо и ярко любившим свой опечаленный, образ. Южное деревянное ваяние вс е на виду, он о внешнее, показное, витиеватое, формальное, не согретое ясивыми глазами художника и ег о теплой рукой. В нем ни ­ когда, ни при каких обстоятельствах не повторится история с Пигма­ лионом. Такой же нежностью и какой-то сыновней лаской веет от прекрас-' пых деревянных статуй „Боюродиц". Южное искусство ни в каком другом образе деревянного ваяния не обнаружило свое безсилие с тайкой очевидностью, как в образе „Боюродиц*. Он и положительно неприятны своей подчеркнутой грациозностью, далее как бы кокетливостью, бессо­ держательные, мертвые, неодухотворенные вдохновением мастеров. Се ­ верные „Боюродицы* всегда глубоко страдающие матери, склоненные, тревожные, полные внутренней нечеловеческой муки и скорби. Любовно, много и старательно северные ваятели работали над обра­ зом „Николы уюдника" , изображая ег о с евангелием или церковью в руках. Любопытно отметить, насколько была дорога эт а тема о „Ни- КОЛе" всему русскому искусству и даже древней русской литературе, сказкам и песням. Иконопись оставила сотни икон с изображением „Николы" , икон новгородских, поразительных по мастерству. Гениаль­ ный Дионисий в Ферапонтовом монастыре создал фрескового „Николу"— самого удивительного, строгого, ласкового и доброго, непрестанного за ­ щитника слабых и угнетенных, плавающих и путешествующих и охра­ няющего каждый ша г русского человека. Словом, был создан русский „Никола" — как ег о представлял себе народ. Всегда „Никола" наиболее близок к русскому типу лица с чисто иконографической стороны Северное деревянное ваяние не могло, конечно, не поработать над дорогим их сердц у „Николой зимним* и Николой вешним*. Стату й „Николы" сохранилось достаточно, чтобы явно почувствовать, какое имело значение в северном ваянии отношение художника к ег о теме, отношение внут­ реннее, сердечное. Статуи „Николы* наиболее прекрасные создания ваяния, на ни х безыменные мастера употребили как бы главные свои художественные силы. Удивительны деревянные „старцы" с седыми бородами, строгие, прямые, глядящие вдаль своими загадочными глазами и благословляю­ щие „всякую тварь". Вниманием северных ваятелей пользовалась тема о „Параскеве пятнице", н о в не й кажется сильнее всего можно отметить южное влияние. Строгое задумчивое искусство, лако-