Римские катакомбы и памятники первоначального христианского искусства

147

ній, вызванныхъ постоянно безпокойнымъ и мятежнымъ поведеніемъ ихъ, продолжала пользоваться привилегіями и покровительствомъ властей, тогда какъ вѣроисповѣданіе вторыхъ или было преслѣдуемо, или только терпимо, но такъ мало находилась внѣ опасности, что даже въ царство ваніе императоровъ благосклонныхъ къ христіанамъ, строгій приговоръ Траяна былъ приводимъ въ исполненіе надъ каждымъ, кто въ должныхъ формахъ сознавался въ слѣдованіи ученія Спасителя. * ) Все это пока не касалось кладбищъ христіанъ, а только лично ихъ самихъ, и то время, когда начались преслѣдованія въ подземельяхъ, за прещенія собраній и конфискація катакомбъ, было еще довольно отда бою тѣсными узами дружбы в братства, предпочитала свои личныя чувства и вѣ рованія поклоненію и союзу національному, что въ древнемъ Римѣ считалось пре ступленіемъ. °) Христіанъ судили не исключительными, а обыкновенными законами государ ства. Отказываясь принести жертву языческимъ богамъ и генію императора, они Дѣлались виновны въ святотатствѣ и оскорбленіи величества. „Вы упрекаетѳ-насъ" говоритъ Тертуліанъ обращаясь къ язычникамъ, — „въ томъ что мы не обожаемъ ва шихъ боговъ и не приносимъ жертвоприношеній -изображенію императора, вотъ за что мы обвинены въ святотатствѣ и оскорбленіи величества" ...... Законы противъ этихъ преступленій были необыкновенной строгости для всѣхъ одинаково; принадле жалъ ли подсудимый по рожденію и сану къ высшимъ или назшимъ классамъ об щества, былъ ли онъ honestior или humi'ior, при допросѣ его подвергали пыт кѣ и если признавали виновнымъ, то казнили мучительною смертью. Судья въ по добныхъ дѣлахъ дѣйствовалъ съ большею произвольностію, что касалось опредѣленія степени виновности и примѣненіи наказанія, чѣмъ въ другихъ процессахъ, Римлянъ язычниковъ, обвиненныхъ въ святотатствѣ или оскорбленіи величества, подвергали тѣмъ же разнобразнымъ мученіямъ вапъ и христіанъ; не удивительно потому, что эти послѣдніе пользовались относительно большею безопасностію въ царствованіе императоровъ, запрещавшихъ принимать обвиненія въ оскорбленіи величества, сдѣлав шіяся источникомъ доходовъ для доносителей. Сверхъ того собранія христіянъ, когда они не могли принять законнаго вида (что — какъ мы увидимъ ниже — было иногда воз можно), или когда были запрещены особенными эдиктами императоровъ, имѣли пре ступный характеръ. Зачинщиковъ, организаторовъ собраній недозволенныхъ, особен но если они происходили въ ночное время, наказывали смертью. Но законъ древній еще болѣе положительной н пеотвлонимый, запрещавшій введеніе иностранныхъ вѣ рованій не признанныхъ сенатомъ, поклоненій новыхъ и предразсудковъ способныхъ тревожить и волновать умы, постоянно угрожалъ послѣдователямъ ученія Спасителя; онъ нѳ всегда приводился въ дѣйствіе, иногда даже и забывался на время, но суще ствовалъ однако грозя христіанамъ, религія которыхъ, какъ видно изъ того, что го ворятъ о ней языческіе писатели, считалась римскими властями суевѣріемъ новымъ „nova superstitio", сектой зловредной, производящей волненія и безпорядки, къэтоду присоединялось иногда обвиненіе въ колдолствѣ и чародѣйствѣ. 10'