Пути архитектурной мысли

ропу после 200-летнего господства барокко — этого апофеоза орнаментальной криволинейности и неврастении форм. Классицизм дворянско-аристократической Рос ­ сии, заимствованный из Европы, отразил в себе все те этапы развития, которые проходил класси ­ цизм французский (эпохи Людовиков, Империи и последующей) и итальянский. Так, мы знаем, как в работах русских архи ­ текторов той поры сказалось влияние офранцу ­ женного Палладио — современника и антипода Ми ­ кель Анджело, как затем волна палладианства восстановила подлинную архитектурную манеру этого мастера, отбросив искажения времени и наносные влияния, как, наконец, уже и класси ­ цизм «подлинного» Палладио оказался недоста ­ точно строгим для удовлетворения неудержимой потребности в простоте и «благородстве» форм и как вновь обратились, подобно эпохе ранне ­ го Возрождения, к первоисточникам — к руинам Рима и Греции — в поисках мотивов новой архи ­ тектуры. Пиранези, этот фантаст, загипнотизированный архитектурными аксессуарами античного мира, дал во второй половине XVIII в. своими офор ­ тами мощный толчок к «новому» пониманию классики, как к мотивам для свободных архи ­ тектурных композиций гигантского масштаба, где у античных сооружений уже не протокольно за ­ имствуется только форма, а самый «дух» ее, ее размах, ее ритм, ее колорит, ее эмоциональная окраска.

94