Пути архитектурной мысли

будто именно и стремилась к объективному, как будто искала точных признаков для классифика ­ ции, анализа и оценки архитектурных фактов, она в силу узости своего горизонта и поверх ­ ностности методов сбивалась прямо-таки на суе ­ верия — суеверия «формы» и формальных «качеств», существующих и выдуманных: геометрических, физических и пр., которые нужно было с точки ■зрения формальной школы во что бы то ни стало «выражать» и «выявлять» в архитектуре для эко ­ номии не существующей «психической» энергии. Конкретные проекты на живую тематику дня, исходившие за все эти годы из-под карандаша и рейсфедера носителей формалистической кон ­ цепции — в вузах ли, на открытых ли конкурсах или по отдельным заданиям, — неизменно несли на себе печать абстракции, надуманности, фор ­ мального доктринерства и академического схема ­ тизма, лишавшие в большинстве случаев все эти проекты сколько-нибудь серьезного практи ­ ческого веса. Лишь немногие даровитые представители формализма (Ладовский и др.) сумели в послед ­ ние годы преодолеть влияние неверной теорети ­ ческой системы и пойти в своей практической и проектировочной работе в направлении материа ­ листического понимания архитектуры и реального проектирования. В основном же все «закономер ­ ности», добытые формализмом в его теоретиче- ски-изыскательской работе, претворяясь в архи ­ тектурные проекты, не шли дальше личного ком ­ позиционного произвола проектировщика, более

47