Пути архитектурной мысли

этого строя — раздробленного, беспланового, инди ­ видуалистического. Именно там, на базе глубо ­ чайших противоречий, превративших продукт художественного труда в товар, лишенный опре ­ деленного заказчика, и созданы были объектив ­ ные условия, которые с неизбежностью привели к фетишизации «художественных форм», столь характерной и для архитектурного формализма. Там и сложилась в основных чертах формали ­ стическая теория искусства как творчества само ­ довлеющих «чистых форм», теория, объявившая искусство «самоцелью». Отрыв художественного труда в условиях капитализма от практических задач организованного общественного строитель ­ ства был теоретически освящен и узаконен бур ­ жуазной идеалистической философией, которая создавала так называемые «нормы» своих умозри ­ тельных «Эстетик» на принципах «незаинтересо ­ ванности» художественных суждений (Кант, Спен ­ сер), «эстетических переживаний, организованных в себе самих» (Гегель), «в себе замкнутых и себе довлеющих» (Рихард Гаман). Эти принципы были и для формалистов священными принципами. Именно они, эти умозрительные «эстетики», взра ­ щенные буржуазной идеалистической философией, являлись подлинными «духовными отцами» идео ­ логии современного формализма в архитектуре. Отсюда и почерпнули формалисты от архитек ­ туры, сознательно и бессознательно, свои «за ­ коны», методы своих теоретических и лаборатор ­ ных «исследований», свои «художественные» тра ­ диции. 31