Проблемы архитектуры. Том II. Книга 1

формы и т. д. — явится придатком к этому. Вероятно, об этом более подробно будут говорить другие товарищи, но я хотел бы сказать, как мне представляется это «объединение». Нужно поставить вопрос о том, что является основным в сумме тех результатов, которые дает нам история архитектуры, как обобщающая, специфическая, синтетическая наука. Рассматривать это основное можно, по-моему, с одной точки зрения, а именно с точки зрения актуальности и полезности этой науки; основным должно быть то положительное, что история архитектуры дает и должна дать для нашей практики социалистической архитектуры. Разбирая с этой точки зрения отдельные элементы исторической архи- тектуры, можно спросить, в чем же заключается это существенное: в тех- нике ли греческого строительства, или индийского, или средневекового, или даже современного конструктивизма, или же в назначении, в функции? Безусловно, ни в том, ни в другом, ни в третьем. У нас и техника уже своя, и назначение свое, и своя функция, принципиально отличная от функционального содержания исторических памятников. Решение этих мо- ментов может дать нам только определенные методические указания для критического изучения памятников архитектуры, может заострять наше внимание на определенных вопросах. Оно не может дать нам идеи, потому что идея христианского католического храма, например, чужда нам и раз- решение ее не может представить для нас чего-либо основного. Это, ко- нечно, не значит, что нам не нужно изучать идею, функцию, технику и т. д. Но я говорю об основном. Что же будет это основное? Реальная история архитектуры выражается в определенной непрерыв- ной цепи решений эстетических задач, где специфическим языком архитек- турного искусства были выражены в материале идейные, функциональные и технические запросы и возможности данной эпохи. Вот эта эстетическая выразительность и является тем центральным моментом, той осью, вокруг которой мы можем развивать все остальное: и вопросы идейного содержа- ния, и технику, и конструкцию, и функцию. Это и есть то основное, что мы должны изучать в первую очередь. Эстетические моменты, моменты красоты, которые в нашей архитектуре столь сильно и совершенно правиль- но подчеркиваются, — это не абстракция, выскочившая из головы отдель- ных людей. Красота — это не есть нечто такое, что хорошо только для древнего храма. Момент красоты прошел сложный путь развития, кото- рый имел вывихи и в сторону мистицизма, и в сторону абстракции и фор- мализма, и в сторону лжи, но который в то же время определенно ведет к познанию объективной истины, к познанию объективной красоты, кото- рая все-таки существует в объективном мире. На этом центральном моменте в истории архитектуры мы должны оста- навливаться и, изучая его, обогащать наши методы создания новой красо- ты. Это ни в коей мере не должно заслонять всех остальных моментов, ко- торые входят в изучение архитектуры: ни конструкций, ни технических приемов, ни материалов, ни функций и т. д. В буржуазной истории архи- тектуры случалось, что конструкция, форма, масса изучались сами по себе, как самодовлеющие факторы, и тогда не получалась история архитектуры, а получалось однобокое изучение архитектуры, техницизм, технологиям, формализм и т. д. У нас же, при нашей постановке, эстетические моменты,, моменты красоты, должны быть неразрывно связаны с этими конструктив-