Подробный словарь русских граверов XVI—XIX вв.

на Москвѣ и который сдѣлался съ тѣхъ поръ господствующимъ не только тамъ, но я во всей остальной Россіи для большихъ иконныхъ изображеній — евангелистовъ, царя Давида п т. д.: соединеніе типа виза н ­ тійско-русскаго (для главнаго представ ­ ляемаго лица) съ подробностями въ стилѣ возроящепія (для архитектуры, украшеній и рамки, окружающихъ то лицо). Этогь типъ надолго остался постояннымъ, непо ­ движнымъ образцомъ для одной части Ви ­ ленскихъ изданій. При этомъ заставки и заглавныя буквы были вырѣзываемы на деревѣ съ рисунковъ въ русскомъ стилѣ, находящихся въ русскихъ рукописяхъ XVI вѣка, и воспроизведенныхъ въ рус ­ скихъ изданіяхъ. Но въ другихъ Вилен ­ скихъ изданіяхъ, конца того же ХѴІ-го столѣтія, появляются гравюры инаго ха ­ рактера, западнаго, съ значительнымъ ка ­ толическимъ оттѣнкомъ. Въ особенности, конечно, соотвѣтствовали художествен ­ нымъ потребностямъ и вкусамъ виленскаго населенія картинки маленькаго Формата, съ мелкими сценами религіознаго содер ­ жанія, которыя тогда совершенно неиз ­ вѣстны были московскимъ изданіямъ. Въ примѣръ можно представить: 1) Служеб ­ ным 1617 г., въ которомъ находятся за ­ ставки съ мелкими картинками; 2) Верто ­ градъ душевный, 1620 г., гдѣ, кромѣ боль ­ шаго изображенія Василія Великаго, есть заглавный летъ, на которомъ, въ числѣ другихъ подробностей, особенно примѣча ­ тельны ангелы чисто-католическаго харак ­ тера, и большая заглавная буква К, съ изображеннымъ внутри городомъ (быть, можетъ, Вильно); 3) Псалтырь и Новый завѣтъ 1623 и 1641 г., гдѣ находимъ Фи ­ гуру царя Давида, костюмъ котораго, и въ особенности корона, представляетъ любо ­ пытныя подробности западнаго вліянія.

дѣятельности Скорины, вмѣстѣ съ первою четвертью XVI вѣка, пе произвела уже ничего, что хотя бы издали приближалось къ тому, что произведено было Скориною: уѣхали ли скоро потомъ изъ Вильны ино ­ странные художники, быть можетъ, рабо ­ тавшіе для него, пли издатели, преемники Скорины, по какимъ либо причинамъ пе Стали болѣе употреблять тѣхъ отечествен ­ ныхъ художниковъ, которыхъ онъсъумѣлъ отыскать или приготовить, — нельзя теперь рѣшить; по только всѣ гравюры на деревѣ, произведенныя въ Вильпѣ послѣ Скорины, отличаются не только все меньшею и мень ­ шею художественностью, но и отсутствіемъ всякой своеобразности. Гравюры Скори- іпшекихъ изданіи доказываютъ самостоя ­ тельную дѣятельность употребленныхъ тутъ рисовальщиковъ: они давали для новыхъ книгъ новыя сочиненія, нарочно для нихъ составленныя; во всѣхъ послѣдующихъ из ­ даніяхъ Виленскихъ нѣтъ болѣе подобныхъ сочиненій, — граверъ копируетъ только съ предшествовавшихъ изданій, повторяетъ сочиненія другихъ художниковъ. Послѣ вилепскихъ изданій Скорины, въ теченіи 50 лѣтъ ничего пе было издано въ Вяльнѣ па церковно-славянскомъ языкѣ. Антрактъ продолжается отъ 1525 по 1575 годъ, когда напечатано въ Вильнѣ напрестольное Евангеліе; это Евангеліе, Апостолъ 1592 г. и другія первоначальныя вплепскія изданія доказываютъ, въ какую сторону клонилось въ этомъ краю, въ копцѣ XVI вѣка, искус ­ ство гравированія па деревѣ: одинъ изъ двухъ изгнанныхъ изъ Москвы и принуж ­ денныхъ бродить въ западном!, пашемъ краѣ первыхъ нашихъ типографщиковъ, Петръ ТимоФеевъ Мстиславецъ, сталъ повторя ть здѣсь въ гравюрахъ тогъ типъ, который только что утвержденъ былъ имъ, вмѣстѣ ст. дьяковомъ Иваномъ Ѳедоровымъ,

152

151