Опыт исследования законов искусства. Живопись, скульптура, архитектура и орнаментика

— 65 — лица, окружающія ихъ, могутъ напомнить зрителю мысль о без ­ смертіи; поэтому и сцепы войны тогда только могутъ имѣть эсте ­ тическое значеніе, когда въ нпхъ выражено геройство, мужество и самопожертвованіе ради великой идеи. Если изображеніе фи ­ зической стороны жпзнп вызываетъ въ зрителѣ невольное сочув ­ ствіе, то несомнѣнно еще большее впечатлѣніе производитъ па него образъ нравственно-прекрасный. Лейбппцъ говоритъ: „Удо ­ вольствіе есть чувство извѣстнаго совершенства въ себѣ плп въ другомъ, ибо и совершенство внѣшнихъ для пасъ предметовъ, не только людей, но и неодушевленныхъ вещей, напримѣръ, картины, намъ пріятно вслѣдствіе того, что образъ этого совер ­ шенства возбуждаетъ совершенство въ пасъ самихъ". То-есть, люди создаютъ искусство, а искусство создаетъ людей. Изобра ­ женіе грубыхъ страстей въ привлекательномъ видѣ невольно за ­ ражаетъ зрителя, сообщая ему недостойныя чувства. Мы не ду ­ маемъ, что и представленіе порока во всемъ его безобразіи имѣло бы воспитательное значеніе. Частое созерцаніе непри ­ глядныхъ образовъ, искаженныхъ страстями, можетъ только прі ­ учить къ цинизму. Иногда ио характеру сюжета такія личности бываютъ необходимы, по въ этомъ случаѣ онѣ какъ бы служатъ темнымъ фономъ, па которомъ еще сильнѣй выдѣляется высокое нравственное чувство. Переходя къ жанру, мы не моліемъ не замѣтить, что есть сю ­ жеты, которые хотя и представляютъ характерныя черты парода илп отдѣльныхъ его представителей, но, не имѣя историческаго значенія, то-есть, ие выражая моментовъ, вліяющихъ па судьбу народа, не могутъ быть темой чпсто-псторпческой живописи;та ­ кія"картины скорѣе можно назвать историческимъ жанромъ; онп помогаютъ уясненію смысла жпзпп парода, его нравовъ и обы ­ чаевъ, вызываютъ образы минувшихъ славныхъ дѣятелей, со всею пхъ жизненною обстановкой. Такихъ сюжетовъ въ русской исторіи безчисленное множество, п самыхъ разнообразныхъ от­ тѣнковъ, начиная съ религіознаго восторга, сильной трагедіи и кончая благодушіемъ, а иногда п юморомъ. Намъ пе понятны были картины Рѣпина, несмотря па блескъ его громаднаго даро ­ ванія: невозможно было отыскать причины ихъ воспроизведенія. £Іо Запорожцы есть истинно геніальное созданіе; въ немъ выра ­ женъ мощный духъ казачества съ его неукротимой удалью и беззавѣтной преданностью идеѣ, которую оно отстаивало п отъ Запада, п отъ Востока. 5