Опыт исследования законов искусства. Живопись, скульптура, архитектура и орнаментика

G4 — тину можно обнять глазомъ, только отойдя отъ нея не менѣе какъ на полтора разстоянія ея длины, то размѣръ фигуръ дол женъ быть настолько великъ, чтобы прп вышесказанномъ отд леніи было видно выраженіе лицъ. Въ картинахъ же, представ ляющихъ массовое движеніе, въ которомъ и выражается смысл сюжета, невольно приходится дѣлать фигуры меныпаго размѣра хотя въ нихъ и трудно будетъ разсмотрѣть выраженіе лицъ, н позы фигуръ, пхъ группировка п общее движеніе должны вполн объяснять сюжетъ. Исторія каждаго народа есть развитіе его идеи, борьба за не и защита народной самобытности; часто пзъ борьбы духовнаг характера она переходитъ въ борьбу физическую, сопровождае мую всѣми ужасами ея, всевозможными страданіями, мученіям и даже смертью. Прирожденное сочувствіе между людьми ест непреложный фактъ; эта симпатія такъ сильна, что чувств одного человѣка невольно переходятъ па другаго; такъ, напри мѣръ, смѣхъ вызываетъ веселость даже у тѣхъ, которые не зна ютъ причины его. Человѣкъ, глубоко страдающій, невольно вы зываетъ грусть у другихъ; истязаніе, раны, кровь заставляютъ содрогаться наши нервы. Самое тяжелое впечатлѣніе произво дитъ видъ смерти, конечнаго разрушенія организма и отврати тельное разложеніе его. Намъ могутъ замѣтить, что память о смерти полезна; это вѣрно только въ томъ случаѣ, если съ па мятью о ней связаны мысли о подвигѣ жизни, безсмертіи, вѣч ности, свободѣ духа и воскресеніи; безъ этого образъ смерти вызываетъ негодованіе, сознаніе полнѣйшаго ничтожества, пре зрѣніе ко всему, полное униженіе человѣчества, результатомъ котораго можетъ явиться только глубоко-безнравственное чув ство. Итакъ, впдъ физическихъ страданіи можетъ потрясти нер вы, ровно ничего пе говоря душѣ; слѣдовательно, только сила духа достойна изображенія въ искусствѣ, а не физическія стра данія, уничтожающія проявленіе ея. Мученіе христіанъ было истинной побѣдой духа, поэтому изображеніе такихъ сюжетовъ вполнѣ достойно великаго искусства, но тѣмъ не менѣе въ та ­ кихъ картинахъ слѣдуетъ сосредоточивать весь эффектъ не на процессѣ страданія, а па выраженіи въ лицѣ побѣдоносной нравственной силы. Равно и изображеніе смерти можетъ про ­ извести высокое впечатлѣніе, когда, напримѣръ, самая смерть есть подвигъ самоотверженія, п образъ умершаго еще сохраняетъ слѣды его великаго духа. Самая обстановка такихъ сюжетовъ п