Опыт исследования законов искусства. Живопись, скульптура, архитектура и орнаментика

— 137 — рода, природное чувство красоты п здравый смыслъ указали ему способъ чисто художественный, для увеличенія зданій. Какъ ни мало осталось памятниковъ русской гражданской архитектуры, но я изъ нпхъ ясно можно видѣть пріемы концепцій нашего зодчества. Такой матеріалъ въ общихъ чертахъ сообщенъ И. Е. Забѣлинымъ въ книгѣ „Домашній бытъ русскихъ царей XVI и XVII столѣтія", часть 1-я. Меледу прочимъ онъ говоритъ слѣ ­ дующее: „Древнія нашп хоромы состояли преимущественно изъ трехъ этажей: внизу — подклѣти, въ среднемъ — жилые ярусы — горницы, повалуши, свѣтлпцы, вверху — чердаки, терема, вышки". Тамъ же: „Вообще кровли въ старину служили не малымъ украшеніемъ зданій, особенно въ большихъ, обширныхъ построй ­ кахъ. Онѣ устраивались высокими шатрами въ видѣ башенъ, сводились въ видѣ бочекъ, въ видѣ кубовъ, причемъ тѣ и дру ­ гіе соединялись нерѣдко вмѣстѣ, то-есть, шатры ставились на бочкахъ". „Около чердаковъ устраивались гульбища — балконы, огражденные балясинами или перилами. Самые верхніе чердаки, илн собственно бельведеры, строились или на четыре угла пли же въ видѣ шестерика и осмерика и т. д. “ Изъ выше сказаннаго видно, что форма нѣкоторыхъ частей зданія была возвышенная; при ограниченности размѣра плана она была трехъ и болѣе этажей, мѣстами съ высокими шатро ­ выми крышами въ видѣ башенъ; перекрытія разнообразились бочками и кубами; поэтому ясно, что характеръ русскихъ по ­ строекъ, отвѣчая плану съ особыми перекрытіями частей его, былъ возвышенный и даже башенный. Это желаніе выразить въ зданіи стремительность — вездѣ себя заявляло. Въ Ярославлѣ есть церковь, къ которой съ востока придѣланы двѣ башни, ни въ какомъ случаѣ не оправдываемыя устройствомъ храма, а только стремленіемъ придать храму возвышенныя и разнообразныя фор ­ мы, то-есть, башенный характеръ. Могутъ замѣтить, что, несомнѣнно, планы русскихъ храмовъ представляли строго-логическую концепцію; но гдѣ же это един ство въ старыхъ гражданскихъ постройкахъ, въ которыхъ планъ разбросанъ, и зданіе не представляетъ ня единства, ни симмет ­ ріи? Но что такое единство въ искусствѣ? Оно есть нѣчто обоб ­ щающее и объединяющее разнообразные предметы. Въ словѣ „единство" заключается и другой законъ: оно невозможно безъ единаго центральнаго начала илп пункта, около котораго груп ­ пируются предметы, соотвѣтственно пхъ отношенію къ нему по