Опыт исследования законов искусства. Живопись, скульптура, архитектура и орнаментика

— 99 — леиію высшихъ способностей человѣка. Стремленіе защитить себя отъ разныхъ насѣкомыхъ, гадовъ и вліяній климата заста ­ вило человѣка создать жилище, соотвѣтствующее его назначенію, которое наконецъ выразилось въ величайшихъ и вдохновенныхъ твореніяхъ искусства, уже непосредственно отвѣчающихъ не утилитарнымъ, а высшимъ требованіямъ его духа. Животныя служили человѣку помощниками, услаждали его взоръ, а птицы жизнерадостнымъ пѣніемъ даже будили его чувства. Итакъ, не толь ­ ко цѣлесообразно, но и непостижимо-благодатно создана природа. Намъ дорогъ образъ природы; до нѣкоторой степени мы но ­ симъ черты ея въ себѣ, и при видѣ животнаго мы чувствуемъ прелесть въ его существѣ, напоминающую то кротость, то нѣж ­ ность, то силу и мужество; то. наоборотъ, хитрость, ползущую приниженность п безграничную хищность; мы отворачиваемся отъ напоминанія этихъ чертъ встрѣчающихся, къ несчастію, и въ людяхъ. Такое положеніе не фантазія, а общее созна ­ ніе, выражаемое очень часто въ сравненіяхъ: „онъ муже ­ ствененъ, какъ левъ"; поэтъ сравниваетъ себя съ орломъ, способнымъ возноситься къ небесамъ; „у нея голубиная кро ­ тость"; „этотъ поетъ, какъ соловей". Зато есть и невыгодныя сравненія: напримѣръ, „хуже свиньи"; „упрямъ, какъ оселъ"; „золъ, какъ паукъ"; „хитеръ, какъ лисица"; „блудливъ, какъ кошка, трусливъ, какъ заяцъ" и т. д. Не удивительно, что люди, лишенные эстетическаго чувства, нс понимаютъ природы; но художникъ не можетъ не видѣть идейнаго творческаго акта въ каждомъ животномъ. Возьмите: напримѣръ, слона: массивныя формы его выражаютъ устойчи ­ вость и силу, а плавность и округленность ихъ — спокойствіе. Прп взглядѣ на это животное съ большою головой, задумчиво опущенной внизъ, съ маленькими умными глазами, можно прямо опредѣлить главныя черты его характера — силу, спокойствіе и относительный умъ. Посмотрите на лань, — это образъ легкости, быстроты и живости и нѣжной граціи. Мало того, что каждое животное представляетъ цѣльный образъ, но есть еще и очевидное соотвѣтствіе въ явленіяхъ животнаго міра: конь созданъ для всадника; ихъ отношеніе такъ пропор ­ ціонально, что художникъ невольно любуется этою очарователь ­ ною картиной; совершенно непонятно, какъ это благородное жи ­ вотное чувствуетъ и выражаетъ какую-то гордость, неся на себѣ царя природы.