Новый ЛЕФ. № 4. 1928

пренебрежения к ценностям культуры, отыскивать которые, согласно логике т. Зелинского, можно, только шагая к проступающим „зна­ комым чертам, знакомым старым проблемам“. С Маяковским (поэтом) идут многочисленные кадры советского молодняка. Его кажущаяся для вас, т. Зелинский, упрощенная схематичность организует и укрепляет десятки тысяч молодых сознаний. „Снижение“ его из советских толстых журналов в „Комсомоль­ скую правду“ и на кафедру многочисленных аудиторий есть твор­ чески сознательный путь поэта. То, что вы отстали и стали в сторонку от этого пути, — ваше личное дело; то, что вы стес­ няетесь соседства, оговариваясь о Полонском и Лежневе, никого не обманет. Отныне вы идете с ними по обочинам истории лите­ ратуры. Сначала это неприятно, но потом, говорят, привыкают. Но Маяковский здесь ни при чем. Устраивать же культурную чехарду, перешагивая через живого человека, думаю, вам не удастся, как не удалось это и многим другим, по иным, быть может, соображениям и иными средствами пытавшихся сделать это. PS. Еще одна характерная черточка, сближающая т. Зелинского, быть может, вопреки его желанию, с компанией Лежневых, Полон­ ских, Горбовых и т. д. Это — ужас перед оскорблением авторите­ тов, в котором автор видит сразу базаровщину, печоринщину и смердяковщину. Но ведь оттого что футуризм в свое время по­ грозил пальцем памятникам, пьедесталы их не покачнулись, а вот вы, т. Зелинский, плетясь сзади Маяковского, сознательно хлю­ паете грязыо на его живые брюки, зная, что охотников до этого в „распространенных еженедельниках“ хоть отбавляй. В чем же больше сходства со смердяковщиной: в осуждаемом всяческими „бригадирами“ протесте против культа могил, или в дозволенном ошельмовании живого, крупнейшего поэта современности? Думается, что и этот вопрос следует включить т. Зелинскому в число задаваемых им самому себе при сдаче следующих зачетов на звание магистра культурной революции. Г ЛАВА 3-я Что именно вытеснял Толстой из того материала, который был у него на руках Материал, находившийся во время написания „Войны и мира“ на руках Льва Николаевича Толстого, подвергался им систематиче­ ской обработке. Через несколько недель работы над Толстым и его источниками б ы почти наверное можете указать, какой кусок из источника мо­ „Война и мир“ JI. Толстого в. Шкловский