Новый ЛЕФ. № 2. 1927

неносец Потемкин» реабилитировал этот материал в этот момент, когда на кинопредприятиях термин «фильма из гражданской вэллы» был окончательно дискредитирован. Точно так же был и:п>рчел наш Ближний Восток, ибо шаблон сервировки всяческой э сзоти.си, ха ­ рактерный для колониального романа империалистов, был приме :ен гам, где требовалось найти новый, своеэбразный, советский, дей­ ственный подход к жизни отсталых народов. Это естественно. Раз интерес к форме пал, то остается итти по линии наименьшего сопротивления— пускать в ход уже испы­ танные, уж е привычные формальные шаблоны, отказываясь о г фор­ мального новаторства. Постоянный крик «спасателей искусств і » о трюкачестве и фокусничестве ныне получает то, что ему причи­ тается, — либо ученическую беспомощность, лиоо добрый, ста­ рый штамп. Первая ошибка «спасателей» была в приятии формулы: форма— содержание, «что»— «как» (вместо предложенной Лефом: мате­ риал—назначение—форма-вещь) и в оперировании каждо о из э их половинок особо . Вторая ошибка, чго усиленно педалируемый «примат содержания» (т.-е. явления совершенно неопределенного и не дифференцированного) наделе р.ализосалслвисяческом унижении формы. «Как» полетело в трубу. А ведь наречие «ка:<» имеет свое существительное— «качество», и ведь борьба за «как—качество, есть борьба за форму. Борьба за качество в искусстве, заменилась борьбой за «довоенную норму» штампа. Получилось нечто вроде бега назад взапуски. Падение интереса к конструктивным схемам, к изобретательству мастеров, несомненно. Если, пять лег назад ходили в театры «Теат­ рального Октября» смотреть режиссерскую работу независимо от пьес, то сейчас ходят смотреть пьесы, независимо от того, как и каким театром они сработаны. Сегодняшнему дню свой­ ствен интерес к материалу, при этом к материалу, поданному в наиболее сырьевой форме— мемуар, хроника, очерк, статья, отчет. А вот «искусствовары» либо воротят нос от таких «низменных», видите ли, злободневных, «газетных» форм и продолжают з а ­ колачивать живой материал в штамповые гроба рассказов и р о ­ мансов... В падении интереса к форме и сегодняшняя трагедия поэтов, ибо стихотворение и есть та речевая конструкция, в которой элементы формы подчеркнуты. Материал в сырьевых формах — это форпост сегодняшнего искусства. Но сырьевая форма может обслужить только информа­ ционное назначение. Ужас положения и заключается в том, что как только доходит дело до использования материала в иных планах, а не только в информационном,— скажем, в агитационном,— немед­ ленно на сцену выходит довоенный формальный прием, и благодаря ему материал или портится, как мы уже говорили, или немедленно приспособляется для целей эстетического отвлечения от действитель­ ности и е е строительных задач. 4