Новый ЛЕФ. № 11. 1928

цей. Для забвения. . . он адресуется туда же. Из писателей россий- ских выживают те, которые ловчее конкурируют с заграницей. Легкий жанр нашей новейшей психоложеской литературы может тоже в меру конкурировать, — поскольку он безболен и бездейст- вен, и поскольку постановкой «стыдненьких» вопросов хорошо щекочет обывательские нервы. Легкий жанр нашей литературы, фабрикуемой по дедовским рецептам, явно не цепляет уже новое сознание (пусть даже обывателя) и потребляется читателем, лишь как гашиш, как способ ухождения от «низких истин» в «возвы- шзющий обман» романтики. Для наивных же он имеет всю види- мость традиционного «учительства», и—у с л ажд а е т , так сказать, дополнительно. Ясно, что сколько-нибудь культурный обыватель не польстится, все же, на эту кустарщину, и — усладит себя «на стороне». . . В чем же распад? Распад не в том, что литераторы распались на какие-то под- группы и не могут найти общего друг с другом языка. Нет, нет: такой распад есть только в фикции, и распыленная литература «тематически» почти едина. Распад наш более серьезен, чем он выглядит, хоть и является только «формальным». Распад нашей литературы — в том г л у б о к о м о р г а н и ч е с к о м р а з р ы в е между новым, классово-революционным с о з н а н и е м человека ра- бочего класса и заведомо негодными и классово-чужими м е т о - д а м и о б о р у д о в а н и я этого человека путем литературы, кото- рым, т . е. разрывом, и литература и рабочий класс обязаны октябрь- ским сдвигам. Много взывая тематически «к живому человеку класса», возглашая в его адрес всякие «осанна», — литература наша, тем не менее, как будто забывает, что ведь человек этот проделал ве- личайшую из революций, революция же, говоря «культурным» язы- ком, есть сумма... не только хозяйственно-политических, но и ши- роко-идеологических, и о б щ е с т в е н н о - п с и х о л о г и ч е с к и х с д в и г о в . Изменились в корне интересы человека класса, измени- лись установки, изменились самое сознание человека и методы его восприятий, — методы же оборудования человека класса и самые подходы к нему о с т а л и с ь о д н и и т е ж е . Литераторы фатально забывают, что имеют дело не с забитым обывателем какой-нибудь там Растеряевой улицы, а с подлинным распо- рядителем новой жизни, с подлинным хозяином ее, и — продолжают как ни в чем не бывало угощать его... розовой водицей вымысла. Знают ли, по крайней мере, эти люди, что с тех пор что- то случилось? Помнят ли они, что ныне — «каждая кухарка» призвана «управ- лять государством»? 17—Революция формы Р е в о л ю ц и я ф о р м ы — это не революция одной только л и - тературной «техники». Отнюдь.