Новый ЛЕФ. № 10. 1928

сам разночинец, но и потому, главным образом, что самая тема- тика Горького требует не наследственно-дворянственных, а совер- шенно иных подходов (умный мастер Горький понял это — не в пример многим новейшим писателям, о чем будет дальше). Реа- лизм Максима Горького — это уже скорее синтез „Тургенева" и „Решетникова", и едва ли не с преобладаниеи последнего. Да, самоучка Горький тоже не избег, и даже менее других мог бы избегнуть, замогильного воздействия на свои писания со сторо- ны готовых эстетик. Вот, особенно — эстетики Тургенева. От Тургенева — этот налет романтики на реализме Горького, хотя и с иной, конечно, социальной установкой. Право, кажется порой, читая молодого Горького, что он с таким же смаком созер- цает „дно", с каким Тургенев выписывал „дворянские гнезда". А между тем, ведь дело шло об у т в е р ж д е н и и каких-то новых групп,— откуда бы, казалось, взяться столь безбольной станко- вистской живописности? Все так „красиво", так „изящно" установ- лено для съемки, так старательно „пропущено сквозь призму пре- красного" (тоже из основ старой эстетики), что перед в ами—не . действительный показ борьбы за существование почти в пещерных ее формах, а какая-то придуманная стилизация. От Тургенева у молодого Горького — и плавность новеллизма, и вот этот постоянный его скат к так называемому „стихотворе- нию в прозе" . От Тургенева же, наконец, у молодого и у старого Горького — его невмешательский „аполитизм" бытописателя, сводящий всю эстетику живого реализма к неживой фиксации. Герои Горького, правда, „хлопочут", „строят", жизнедействуют, но сам-то автор постоянно в стороне, участия его хватает только-что на резонер- ство. Может быть—„характер Горького"? Нет, не один характер, но и в ы у ч к а , но и „культурное наследство прошлого" ,— ибо характер Горького в е г о с т а т ь я х и о ч е р к а х отнюдь не го- ворит о горьковском бесстрастии. Статья, газета, жизнь — это одно, а „творчество", выходит — другое. Жречество? Есть многое и от Толстого. От Толстого у Горько г о—е г о учительная предумышленность, его о с о з н а в а т е л ь с т в о з а д н и м у м о м (в „художестве"), и это отставание от жизни обязательно лет этак на ... („нужно, что- бы события отстоялись", — наш усадебно-дворянский деревенский эстетический канон, блестяще свернутый еще заклеванным тради- ционной критикой .„купцом в литературе" Боборыкиным!). Что же приходится на долю разночинства? Во т— считайте: От Решетникова, Щедрина, Успенского у старого и средне- возрастного Горько г о—е г о неравнодушные, живые срывы в пуб- лицистику. Его суровое, почти материально осязаемое, строение образа. Его чеканка самой мысли в прозодежды м а т е р и и . По разночинской линии — кошмарный горьковский „Окуров" . И; другие. Больше же всего — его б л е с т я щ и й о ч е р к и з м