Новый ЛЕФ. № 1. 1927

в эстетических особенностях нынешнего станковизма, так и в со­ циальных причинах его живучести. Во-первых, надо констатировать, что в отличие от предыдущих течений в живописи, нынешний станковизм является либо повто­ рением пройденного— возвратом к классицизму (во Франции), к на­ турализму (в СССР), к примитивам (в Германии), либо явным подра­ жанием новейшим эстетическим формам (к плакату, напр.) и но­ вейшей технике (понятно, внешне)—в Голландии, в Германии, в СССР. Современные станковисты, несмотря на их заявления об использовании так наз. левой эпохи, ничего не защищают, не отстаивают в н у т р и станковизма, потому что станковизм, как бу­ дет видно, не имеет путей для самостоятельного развития и потому, что им дорог станковизм вообще, станковизм, как таковой, ради его самого. Ни аза, ни грана э с т е т и ч е с к и х идей (общая идеология не спасает искусства, если в нем не заложено профессиональных стимулов и возможностей развития); скверное качество продукции; расчет на прежнего покупателя; стилизаторское вырождение—вот что такое сегодняшний станковизм. Эстетически—это разношерстный сбор давным давно изобретен­ ных композиций, спасающихся или псевдо-новой тематикой, или со­ четанием двух-трех стилей, или замаскированными кражами у самих себя. Современный станковизм—рутина, кажущаяся чем-то новым на фоне прежнего левого (эстетически) искусства. Он держится не только отсталостью надстройки, а и утомлением от «беспредмет- ничества»; кроме того, его опора—продолжающий существовать рынок с индивидуальным отбором, появление некоторых новых слоев потребителя (мелкая буржуазия), которые вообще не привыкли мыслить дальше «картинки» или «украшения», и повсеместное стре­ мление многих групп буржуазии сбежать от действительности в изо­ лированный, т.-е. станковый, мир «красоты». В противоположность недавней буржуазии, современная плюет на эстетические различия,—был бы станковизм—детище салона, музея, гостиной, бездейственного любования, эстетического «забве­ ния», «красивой» мечты. Не случайно станковое искусство получило сейчас наибольшее признание в Америке, где человек задавлен вещью, а буржуа, в частности,—неумолимым, не дающим покоя, лихорадочно-тревожным делечеством. Таким образом современные станковисты оказались без перспек­ тив; их «возрождение» стало вырождением, достаточным, чтобы со­ хранить на годы капиталистического господства и культурной сла­ бости пролетариата буржуазную форму искусства, обновляясь по мере ветшания воровством у полнокровных предшественников. Когда Пикассо пишет à la Энгр, а доморощенные ахрровцы вульганизируют без того качественно сомнительных передвижников—разница лишь в квалификации. Для культурно-вырастающего рабочего класса современный, а следовательно, всякий станковизм—беспомощный враг; заменяющие его постепенно иные виды буржуазного искусства

3 9 -