Мир искусства. Том третий. №№ 1–12. – 1900

вдруг ъ остановившеес я и окаменѣвше е стрем - леніе . Несмотр я на всю противоположност ь этих ъ двухъ лицъ , иногд а они кажутс я странн о сходпыми , — не потому-ли, что и у Достоев - скаго такое-ж е крестьянское , простонародно е лиіі;о, как ъ у Л.Толстого ? „Ѳедор ъ Михайло - вичъ" , говорит ъ Страховъ , „имѣл ъ вид ъ со- вершенп о солдатскій , то есть, простонародны я черты лпца" . Но вот ъ вопросъ : если намъ , лю- дямъ культуры , лиц а эти ка?кутс я въ высше й степен и народными , то призиаетъ-л и их ъ та- кимп-ж е и самъ народъ ? Не найдетъ-л и онъ ихъ, могкет ъ быть , и заключающим и в ъ себѣ лучше е что ссть для русскаг о муяіик а в ъ рус - скомъ „баринѣ", —н о все-так и чуждыми , дальними,—діоягет ъ быть , изъ высшаго , но все - такі і изъ другог о міра ? Если лпц о завершаіощаг о гені я ест ь по пре- имуществ у лгщо шрода, то пи во Львѣ Тол - стомъ , ни в ъ Достоевском ъ мы еще не имѣ - емъ таког о русскаг о лица . Слишком ъ они еще сложны , страстн ы и мятежны . В ъ нпх ъ пѣтъ послѣдне й тіішин ы и ясности , того „бла - гообразія" , котораг о уя«е стольк о вѣковъ без - созпательн о пщет ъ парод ъ в ъ своем ъ соб - ственпом ъ и византійском ъ искусствѣ, в ъ старинных ъ иконах ъ своих ъ святых ъ п по- движниковъ . И оба эти лица—н е прекрасны . Каяіется , вообщ е у нас ъ еще не было пре - краснаг о народпаг о пвсеміриаголица,—такого , какъ , напримѣръ , лиц о Гомера , іоноши Рафа - эля, старик а Леонардо . Даяг е внѣшпій образ ъ Пупікина , которы й намъ остался , — этотъ пе- тербургскі й дэнд и тридцатых ъ годов ъ в ъ чайльдгарольдовом ъ плащѣ, со скрещенным и на груд и по наполеоновск и руками , съ условн о байроническо ю задумчивосты о въ глазахъ , съ курчавым и волосам и и толстым и чувствен- ными губам и негр а или сатира , едва-л и соотвѣтствуетъ внутреннем у образ у самаг о родного , самаг о русскаг о из ъ русских ъ лю- дей . Да и есть-л и это настояще е лиц о Пуш-

кина ? Современник и разсказываютъ , что быва - ли минуты , когд а опъ вдруг ъ какъ-б ы весь лреобрая^ался , становилс я иеузнаваемъ . Но соверіііалось-л и имеііп о въ этиминутыт о чудо , 0 котором ъ говорит ъ у ІТлатон а Алкіівіад ъ по повод у лиц а Сократа : не выходилъ-л и изъ грубо й оболочк и сатир а скрывавшійс я в ъ ней богъ? Во всем ъ существѣ Пушкина , в ъ его наруяіности , такъ-же , как ъ в ъ поэзіи , ест ь нѣчто слишком ъ легкое , мгповенпое , пеуло - вимо скользящее , едв а до земли касающеес я и улетаіощее , чтб не могл о быть закрѣплен о во внѣшнемъ образѣ. Не даром ъ друзь я на - бывал и его „Ись'рою'\ Опъ вѣдь дѣйствитель- но ис совершил ъ над ъ русско ю культуро ю течені я своег о как ъ свѣтііло, а тольк о блес - нул ъ и погасъ , как ъ „искра" , как ъ падуча я звѣзда, как ъ предзпамеповані е возможпой , но даже имъ самим ъ неосуществленной , рус - ской гармоніи , — русскаг о „благообразія" . И, улетая , опъ оставил ъ намъ тольк о темпую , непрозрачну ю оболочк у свою, без ъ горѣвша- го в ъ ней , свѣтившагося ядра , без ъ внутрен - няго образ а своего. Кто тепер ь снов а найдет ъ это истинно е лиц о Нушкина ? Но, может ъ быть , именн о в ъ томъ , что русскі й народ ъ до сей поры не пашел ъ еще лигщ своего, и заключаетс я ііаша велика я на - дея«да,—иб о пе значитъ-л и это, что мѣра его пе в ъ прошломъ , не въ Пуіпкинѣ, даже не в ъ Петрѣ, а вс е еще въ будуіцемъ , вс е еще в ъ не- вѣдомомъ,въ болыпемъ . Этог о будуіцаго,треть - яго и послѣдпяго , окоіічательн о „благообраз - наго" , окончательн о русскаг о и всемірнаго , ли- ца не должно-л и искат ь именн о здѣсь, в ъ двухъ величайпіих ъ современных ъ русских ъ лицах ъ — Л. Толстом ъ и Достоевскомъ ?

1

Ч

I

!

4

- 1

Потому-т о и соединяем ъ мы ихъ , что в ъ тайнѣ ждемъ : не вспыхнетъ-л и межд у пими , какъ межд у двум я противоположпым и поліо - сами , искр а того огня , той молніи , о которую зажжетс я великі й пожаръ . Конецъ І-ой гмвы.

І

5?,

241