Мир искусства. Том четвертый. №№ 13–24. – 1900

судьбах ъ русско й н всемірно й исторіи . как ъ н и странно , а чувствуется , чт о именн пошлост ь это й „европейской" , лакейской „смердяковской " обстановки , реальность и пош лость , „граничаща я почт и с ъ фантастиче скимъ" , придают ъ бесѣдам ъ этим ъ их ъ особен ный , современный , русскій , может ъ быт единственно-русскій , грозово й и зловѣщій, — как ъ неб о перед ъ ударом ъ грома , полно землистою , точн о трупно ю блѣдностью , — апо калиптическі й отблескъ; чувствуется , чтоздѣс ь впервы е наш а русска я мысл ь выступает ъ н арен у подлинно-европейской , вселенско й кул туры , что , несмотр я н а „сиплы й органчикъ крикииз ъ билліардно й ибезголосаг о соловья" з дѣсь внимают ъ е й — „силы , начальств а власти" , „человѣк и и ангелы" , так ъ чт о ка жется , если-б ы подобны е разговор ы про исходил и в ъ менѣе пошлой , болѣе внѣнше - поэтической , величественно й обстановкѣ , он утратили-б ы част ь своег о внутренняг о вели чія , свое й особенной , единственно-русской, - потому-то , может ъ быть , и всемірно й поэзіі Гранитна я глыб а Мѣднаг о Всадника кажущаяс я незыблемоіо , стоитъ , одиако , н зыбком ъ гнилом ъ болотѣ, из ъ котораг о рож даютс я призрачны е туманы . „Утр о был о х лодное , и н а всем ъ лежал ъ сырой , молочны туманъ . Н е знаю , почему , н о раннее , дѣло вое , петербургско е утро , несмотр я н а чрез вычайн о скверны й сво й видъ , мн ѣ всегд нравится , и вес ь этот ъ спѣшащі й п о сво им ъ дѣламъ , эгоистическі й и в с е гд а задум чивы й люд ъ имѣет ъ Дл я меня , в ъ вось мом ъ час у утра , нѣчто особенн о привлека тельное . Всяко е ранне е утро , петербургско в ъ том ъ ч и с лѣ, имѣет ъ н а природ у человѣк а отрезвляюще е дѣйств і е. Ина я пламенна я ноч на я мечта , в мѣс тѣ с ъ утренним ъ свѣтом ъ и холодомъ , совершенн о даж е испаряется , мнѣ самом у случалос ь иногд а припоминат по утрам ъ ины я сво и ночныя , тольк о чт минувші я грезы , а пногд а и поступкіі , с

гательнымъ , жалкимъ , почт п мплым ъ п род - цымъ , почт и прскраснымъ , хот я безконечно - болѣзненноіо , но з а то п пе в сѣмъ доступноіо , „необщей" , а как ъ тепер ь сказали-б ы — „дека - дентскою " красотого . „ . . . Ес т ь у мен я в ъ Петербургѣ, — при - знаетс я Подростокъ,—нѣскольк о мѣстъ счаст - ливыхъ , то-ест ь такихъ , г д ѣ почему-нибуд ь бывал ъ я когда-нибуд ь счастливъ,— и что - же , я берег у эт и мѣста, и н е захож у в ъ нихъ , как ъ можн о дольше , нарочно , чтоб ы потомъ , когд а буд у уж е совсѣмъ одпн ъ и несчаст - ливъ , зайт и погрустит ь и припомнить" . „Я люблю,—говорит ъ Раскольниковъ , — как ъ поют ъ под ъ шарманк у в ъ холодный , темны й и сыро й осенні й вечеръ , непремѣнн о в ъ сырой , когд а у в с ѣхъ прохожих ъ блѣдно - зелены я п больны я лица ; или , ещ е лучше , когд а с нѣгъ мокры й надаетъ , совсѣмъ прямо , без ъ вѣтру, знаете ? а сквоз ь нег о фонар и с ъ газом ъ блистаютъ... " „Прпвел ъ ои ъ меня,—разсказывает ъ дру - гоП герой , — в ъ маленькі й трактіір ъ н а ка - н а вѣ, внизу . Публик и был о мало . Играл ъ разстроенный , сиплы й органчикъ , пахл о за - саленным и салфетками ; м ы усѣлис ь в ъ углу . — „Ты , может ъ быть , н е знаешь ? Я люблі о иногд а от ъ скуки. . . , от ъ ужасно й душевно й скуки... , заходит ь в ъ разны я вот ъ эт и клоаки . Эт а обстановка , эт а заикаіощаяс я арі я из ъ „Лючіи" , эт и половы е в ъ русских ъ до непри - личі я костюмахъ , этот ъ табачище , эт и крик и из ъ билліардпо й — все это до того пошло и прозаично, что граничитъ почти съ фсінта- стическимъ". Точн о такіе-ж е „грязиенькіе " трактиры - „ к л о а к и "—с лѣд ы петербургско й „Европы" , хотя-б ы и „тамъ , в ъ глубин ѣ Росс і и" ,—вс трѣ - чаютс я в о в сѣхъ романах ъ Достоевскаго . И в ъ нихъ-т о происходят ъ самы е важные , мистическіе , отвлеченны е и страстны е разго - вор ы главных ъ героев ъ ег о о досдѣдцйх ъ

170