Мир искусства. Том четвертый. №№ 13–24. – 1900

текстъ , а какъ-б ы мелкі й іпрпфт ъ в ъ скоб кахъ , примѣчані я къ драмѣ, объяспяіощі я мѣ- сто , врем я дѣйствія , предшествуіощі я событія обстановк у и наруяшост ь дѣйствуіощпх ъ лицъ это — построені е сцены , необходимых ъ т атральвых ъ подмостковъ ; когд а дѣйствующі лйц а выйдут ъ и заговорятъ,—тогд а лпш ь на чнетс я драма . В ъ діалог ѣ у Достоевскаг сосредоточен а вс я художествепна я сил а изо бражепія ; в ъ діалог ѣ вс е у нег о завязываетс II вс е разрѣшается . Зат о во все й совре менио й литератур ѣ по мастерств у діалог нѣтъ писателя , равнаг о Достоевскому . Левин ъ говорііт ъ такпмъ-ж е языкомъ какъ Пьер ъ Безухов ъ іілі і княз ь Андрей какъ Вронскі й ил и Поздныпіевъ ; Анп а І^а ренпна , как ъ Долли , Кііттіі , Наташа . Есліі бы мы не знали , кто о чем ъ говоритъ , то п могли-б ы отличит ь одн о лііц о отъ другог о п языку , по звук у голоса , так ъ сказать , съ за крытым и глазамп . Правда , ест ь разппц а меж ду языком ъ простонародным ъ и господ скимъ , — но это уж е не внутренняя , личная а тольк о внѣшняя , сословна я разшіца . В ъ сущностіі-же , язык ъ всѣхъ дѣйствуіощих ъ лиц ъ у Л . Толстого—один ъ п тотъ-ж е ил почт и один ъ и тотъ-же : эт о разговорпы языкъ , даж е какъ-б ы звук ъ голос а самог Льва Ппколаевич а — ил и в ъ барскомъ , ііл въ мужичьем ъ нарядѣ . И тольк о нотом у эт сравнительн о мал о замѣтяо , что в ъ ег о про изведеіііях ъ ваяін о не то , что дѣйствующі лиц а говорятъ , а то , как ъ онп молчат ъ или яіе кричатъ , стонутъ , воіотъ , ревутъ , віізжатъ „хрюкаютъ " отъ боли , отъ страстп ; важн ы н человѣческі я слова , а полуживотны е нечле нораздѣльны е звуки , звукоподражанія , как въ бред у княз я Андрея : „и пити-пити-пит и ти-ти" , ил и „мычаніе " Вронскаг о пад ъ уби тоі о лошадыо : „А-сі-а! А-а-а!", ііл и рыдані Апатол я пад ъ собственно ю отрѣзанно ю ногою „Ооооо! о! Ооооо!", илі і предсмертны й крик Иваиа Ильича : „У-у/" Повторені я однѣх ъ іі

ся неразрушимым ъ п обнажается . „ Я обя - зан ъ заявпт ь своеволіе " — говорпт ъ в ъ „Бѣ- сахъ " Кирплловъ , дл я котораг о самоубійство , кажуш,ійс я предѣл ъ самоотрицанія , ест ь въ дѣйствительност и высші й предѣл ъ само - утверждені я личности , предѣл ъ „своеволія", — и вс ѣ геро и Достоевскаг о могли-б ы сказат ь то-ж е самое : послѣдні й раз ъ противопоста - вляют ъ опи себ я поглош;аюш;им ъ пх ъ стихі - ямъ , утверяадают ъ сво е я, сво ю личность , „заявляют ъ своеволіе " — в ъ само й гибел и своей . В ъ этом ъ смыслѣ и христіанска я по - корност ь Идіота , Алеши , старц а Зосим ы ест ь неодолимо е сопротивлепі е окружающем у ихъ , языческому , нехристіанскому , антихрпстов у міру , покорност ь Божіей , но не человѣческо й волѣ, то-ест ь обратна я форм а „своеволія" , ибо вѣдь и мученикъ , умирающі й з а свое исповѣданіе , з а свою истину , з а своего Бога , есть тож е герой : онъ утверждает ъ свою внут - репнюю свобод у против ъ впѣшняг о насилія, — опъ „заявляет ъ своеволіе" . Соотвѣтственн о преобладані ю это й героп - ческо й борьбы , главны я нроизведені я Досто - евскаго , в ъ сущности , вовс е не ромаіш , не эносъ , а трагедіи . „Войн а и Миръ" , „Анн а Карепііпа''—дѣй - ствіітельн о ромаиы , подлпнны й эпосъ . Здѣсь, какъ мы видѣли, худоягествениы й центр ъ тяжест и не въ діалогах ъ дѣйствуіощих ъ лицъ , а в ъ повѣствованіи , — но в ъ томъ , что опи говорятъ , а лиш ь в ъ томъ , что о них ъ гово - рится , не в ъ томъ , что мы ушам и слышали , а глазам и видимъ . У Достоевскаг о наоборотъ : повѣствова - тельна я част ь — второстепенпая , служебна я въ архитектур ѣ всег о произведенія . И это бро - саетс я в ъ глаза с ъ перваг о взгляда : раз - сказъ , наппсанны й всегд а одним ъ и тѣмъ же торопливымъ , ипогд а явио-небрежпымт з языкомъ , то утомительн о растяпут ъ и запу - танъ , загроможден ъ подробпостями , то слпш - комъ сжат ъ и скомкапъ . І'азсказъ — ещ е но

І 20