Мир архитектуры

пристроек, строительство колокольни Ивана Велико- го при Борисе Годунове было осознанным художест- венным актом. Такую же роль закрепления и развития силуэта Москвы сыграла надстройка над мощными башнями Кремля высоких шатров, увенчанных двугла- выми орлами. Четко рисуясь на фоне высокого неба, эти хищные птицы недвусмысленно утверждали мощь самодержавия, ни с кем, даже с церковью, не желав- шего делиться властью, — до тех пор, пока в советское время их не сменили рубиновые звезды. Мы уже говорили о том, как важно было над забо- лоченной тогда равниной по берегам Невы поднять шпили Петропавловской крепости и Адмиралтейства, накрепко связавшие город. Последующая застройка Петербурга — Ленинграда укрепляла его силуэт, не нарушая установившейся в небе над городом иерар- хии вертикалей. Объем построенного за прошлые века столь велик, «закон» индивидуального силуэта каждого старого го- рода столь уже прочен, что в XIX и XX веках оставалось лишь поддерживать его. Это естественно и потому еще, что силуэт — главное средство ориентации. Причем двойной ориентации — и в пространстве города, и в его историческом времени. Еще раз прибегнем к записям Н. Карамзина, где «считывание» силуэта при первом знакомстве с городами прослежено очень ясно: «То- варищ наш, француз, указывая на Париж своею тро- стью, говорил нам: «Здесь, на правой стороне, видите вы предместье Монмартр и дю Танпль; против нас свя- того Антония, а на левой стороне за Сеною предме- стья Ст. Марсель, Мишель и Жермень. Эта высокая готическая башня есть древняя церковь богоматери; сей новый великолепный храм, которого архитектуре вы, конечно, удивляетесь, есть храм святой Женевь- евы, покровительницы Парижа; там, вдали, возвышает- ся с блестящим куполом Л'Отель Ройяль дез Инва- лид — одно из огромнейших парижских зданий, где короли и отечество покоят заслуженных и престарелых воинов». К счастью, и сегодня можно так же «считывать» Париж с берега Сены, но много позже Карамзина холм Монмартр был еще зрительно приподнят сложным белым силуэтом церкви Сакре-Кер. Это довольно не- лепое сооружение, так сказать в индийском вкусе, что оказывается не столь уж существенным, так как главное в ней — роль в силуэте города, выполненная Сакре-Кер безукоризненно. И все же конец XIX века, века наибольшего напря- жения веры в достижения технического прогресса, не мог не привести к изменению: бережное развитие го- родского силуэта не удовлетворяло более. Страстно хотелось утвердить новое переживание мира, казалось