Мастерская монументальной живописи при Академии архитектуры СССР

164

большей , чем в акварели ; но почему ем у казалось , что в масле он должен как бы сызнова пройти весь путь овладения формой , мне неясно . Наоборот, рисовал Лев Александрович с изумительной свободой , как бы слегка сдерживая дыхание , уверенно , спокойно, с чуть тяж е ­ ловесной и чувственной грацией . Карандаш , уголь , тушь — любой материал становился в его руках по слуш ­ ным и пел полным голосом . Обычно на этих занятиях ни Лев А л е к са н др о ви ч ей Вла­ димир Андреевич никого ничему не учили. Каждый делал , что хо тел . Но после того , как модель уходила , обычно обменивались мнениями . Любопытно , что все, что нравилось Льву Александровичу , обычно не нрави­ лось В. А . Ф авор ском у . Это до ходило до смешного . Можно было гарантировать , что то, что похвалит Ф а ­ ворский, обязательно выругает Лев Александрович . Впрочем , как это всегда бывает, они сходились во м не ­ нии насчет самых слабых вещей . Я совершенно не помню высказываний Льва Александровича насчет наших ра­ бот ; д ум аю , что это потому , что замечания обычно но­ сили конкретный характер . Общие же замечания обыч­ но имели оттенок ш утки . Так, про одного из нас Лев Александрович , глядя на его работу , сказал М. С . Ро­ дионову : «Смотри , как нарисовал. В доценты смо три т» . Из работ , сделанных в мастерской , Льву А лек сандрови ­ чу особенно нравились рисунки И. Безина, Ю . Павильоно- ва, А . Сахнова и некоторые рисунки Б. Чернышева. Нра­ вилась ем у также живопись Л. Хромовой и рисунки С . М. Романовича. «Мне нравится перле С ер ге я Ми­ хайловича» ,— говорил он. Но живопись его нещадно разносил . Со странным равнодушием относился он к творчеству талантливого С . А . Павловского . Наоборот, живопись В. Эльконина всегда ем у нравилась. Вообще все наше поколение он считал недовысиженным , д е ­ лая исключение только для Никиты Ф авор ско го , ри сун ­ ки которого его восхищали . Про один рисунок он ска­ зал : «Да это прямо Ван Гог» — вероятно , имея в виду его «Скорбь» . Вообще же имена художников были довольно редки в разговорах Льва Александровича . Он , правда, любил повторять : «Крымов говорит, что белое в тени тем нее , чем черное в свету» . Но любил ли он живопись Крым о ­ ва или только это его выражение , так и осталось не­ ясным . Как мне каж ется , он не был человеком , что называется , музейным , и источники его вдохновения находились в самой природе и отчасти в великих восточ­ ных искусствах . На великих современных французов