Мастерская монументальной живописи при Академии архитектуры СССР

139

Воспоминания художников мастерской

качеств . Он трактовал артистичность как само собой возникающий р е зуль та т глубокой продуманности рабо­ ты, основанной на ясных принципах и твердом знании. Он считал, что его артистичность , его виртуозность — того же происхождения , что и виртуозность и артистич­ ность восточных мастеров , у которых удар кисти, ри сую ­ щей лист бамбука или крыло птицы, возникает в р е з у л ь ­ тате многих лет точнейшего изучения натуры и и знури ­ тельных тренировок . Ученики Льва Александровича , пытавшиеся копировать его манеру , неизменно станови­ лись объектами его самых беспощадных колкостей . Вся­ кое кокетство , как и всякая др у гая пошлость в искусстве , были ем у отвратительны . Он был артистичен , не стрем ясь к э том у , в силу гармо­ ничности своей натуры , больших знаний и ж естоко го , хотя и всегда радостного тр уд а . 7 Третьей точкой опоры в работе Бруни-монументалиста явилось участие молодо го Бруни в группе русски х к у ­ бистов и его совместная работа с Татлиным и Пуни. Бруни не остался на позициях кубистов . Их ригористи­ ческий рационализм , их б ух гал тери я искусства не могли целиком захватить жизнелюбивого и эмоционального художника . Его ар ти сти зм , поэтичность, импровизатор ­ ский дар (он ни разу не воспроизвел в точности свои, с величайшей тщ ательностью разрабатываемые эскизы ) не укладывались в рамки кубистических расчетов . Он быстро обнаружил , что «живая форм а бесконечно разно­ образнее ф орм , строимы х кубистами» , и не захо тел обеднять себя . Но ма тем атика осталась , гармония про­ должала поверяться а л ге б р о й .«Я благодарен кубистам и Пуни ,— говорил Бруни ,— они научили меня строить композицию» . Но если он оставил себе для пользования строи тельн ую механику кубистов , то строительным материалом для него стала живая ф орм а . Нос или глаз в его рисунке являю тся де талям и , имеющими не только ф ункциональ ­ ное, но и — что более важно — пластическое значение : они измеряю т глубину головы, ее пространственное про­ тяжение , они рисую т ее поверхность и объем , они ор га­ низую т как ф орм у весь рисунок . Рельеф и ракурс из­ меряю т и ор ганизую т глубину , ф и гур а и зм ер яе т и ор га­ низует пространство . Он рисовал ф и гур у так , чтобы глубина фона получила измерение , чтобы можно было ощ утить , «измерить в ме трах» , как он говорил , расстоя­ ние от фигуры до фона . Протяженность этого поля воз-