Мастера искусства об искусстве. Том III

картин импрессионистов, их исключитель- ный интерес к чувственной поверхности изображаемого. Но поскольку действи- тельность, как было сказано, предста- вляется импрессионистам лишенной свя- ли и единства и. распадаясь на атомы- ощущения, превращается в видимость, в субъективное „впечатление" (..impres- sion") , э т <1 кажущаяся „материальность" картин импрессионистов на самом деле в превратной форме выражает субъекти- вистское, лишенное подлинного понимания материальности мира мировоззрение и ме- тод живописи. Аналогичное явление в фи- лософии представляет учение Маха—Аве- нариуса с их постоянным подчеркиванием мнимо „опытной основы" своей системы, скрывающим ее субъективно-идеалистиче- скую сущность. Подобно Маху, импрессио- нисты демонстративно указывают на „науч- ные основания" своей живописи, на ее абсолютную верность правде. Однако по- следняя трактуется ими и теоретически и творчески как истина непосредственного ощущения, чуждого контроля практики и синтезирующего мышления. Их искусство, не идя далее оболочки явлений, стано- вится искажением действительности, их рационализм—средством проявления пре- дельного гедонизма. Гедонизм, сведение до минимума роли мысли в живописи, подчеркнутое прене- брежение к „тенденции" должны были, но мнению импрессионистов, „освободить" искусство от всяких общественных инте- ресов. Э т а „аполитичность" импрессиони- стов имеет, однако, весьма определенное и немаловажное политическое значение. Импрессионизм тесно связан с разложени- ем буржуазно-демократической идеологии, столь характерным для конца XIX в.. Ші

ч