Майоль

П І> И М Е Ч А II II Я

• І Ірпведем несколько от зывов художников,

откликнув-

шихся

на анкету о Майоле,

у с троенную

журналом

« À r t

d ' au j ou r d ' hu i» в l i )2ö г. М а т и с с . всличайшиіі с к у л ь п т о р . . .

Маі іоль — это подлинный архитектор и наш

без барабанного

боа и трубных

фанфар (намек на «шумног о" Бурделля). С е г о и з а к. Я всегда ннтал к нему самое большое вос- хищение, и оно растет с каждым днем. Это очень чнстыіі и очень во з вышенный образ художника. Л ю к А л ь б е р M о р о. Ма йо л ь . . .—г н г пп т. Е го искус ство правдиво, воз вышенно н благородно, без всякого отпечатка э с тет с тва. Никакой гримасы. Его одушевляет одна истина, та, которая была выражена Рейнольдсом и следующей мы- сли: «Прир о д а—е д ин с т в е нный неис сякаемый источник вся- кого совершенс тва ». Д е с п н о . Великое достоинство Майоля — э т о его е с те- ственность. Он ноет своим голосом. И этот голос все гда і ар- монпчен Скульптура, доведенная до крайней напряженности движении и сведенная к каче с твам внешней оболочки, воз- вратилась с этим "о. іьшим художником к серьезному изуче- нию человеческого тела в его покое, к психическому равно- весию, к глубоким чув с тв ам, к самой чистой красоте. Е го искус ство, оживленное широкой струей идеализма, приносит совершенно повое видение, которое Роден предчувствовал в конце своей карьеры. Д го ф и. Я люблю тре з вое красноречие ис ку с с т ва Майоля, как я люблю все, что имеет меру, как холмы Прованса или побережье Средиземного мо р я . . . Майоль нам приносит скуль- птуру в форме прекрасной речи. И а и д е В е л ь д е . Майоль появился п момент исключи- тельной опасности, па повороте, когда скульптура, с Роденом во главе, была увлечена на путь самого сильного н самого парадоксального выражения индивидуальности скульптора. «Нажиму пальца» Майоль противопоставил свою терпеливую фактуру, свою благоговейную практику ремесла; резким, вне з апным ра з рыв ам — линию, в своем широком звучном развитии, линию, проникнутую ритмом, з аставляющим тре- петать человеческие сердца. А сверх всего этого Майоль —