Лекции по эстетике. Книга вторая

93

РОМАНТИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА

знания внутрь себя, у Сократа, бессмертие имеет более глубокий смысл и удовлетворяет ушедшую вперед потребность. Когда, например, Одиссей (Одиссея, XI, с. 482 — 491) при посещ ении подземного мира провозглашает Ахилла более счастливым, чем все те, которые жили до него и после него будут жить, как некогда почитавшегося людьми богоравным, а теперь властелина над умершими, то Ахилл, как известно, очень низко оценивает это счастье и отвечает: пусть Одиссей не говорит ему ни слова утешения по поводу смерти; он предпочел бы быть поденщиком и, будучи бедняком, служить за плату бедному человеку, чем царствовать здесь, над всеми ушедшими из жизни мертвецами. Напротив, в романтическом искусстве смерть есть только отмира ние приходной души и конечной субъективности, отмирание, которое относится отрицательно только к отрицательному в са мом себе. Смерть устраняет ничтожное и тем самым опосредствует освобождение духа от его конечности и раздвоенности, равно как и kvyobhor пниминение сѵбъекта с абсолютным. Для греков утвердительной оыла исключительно только жизнь,' соединенная с природным, внешним, земным существованием; они поэтому ви дели в смерти чистое отрицание, распад непосредственной дей ствительности. В романтическом же мировоззрении она имеет значение отрицательности,*т. е. отрицания отрицания, и поэтому переходит также в утвердительное-ъяѵ рппкпйс . ртгтть тгѵѵя из его голой природности и несоответственной конечности. Боль и смерть умирающей для себя субъективности превращаются в возвращение в себя, в удовлетворение, блаженство и в то при миренное утвердительное существование, которого дух может добиться лишь через умерщвление своего отрицательного су ществования, в коем он отрезан от своей подлинной истины и жиз ни. Это основное определение касается поэтому не только того факта, что физически к человеку подступает смерть; тут есть процесс, который независимо от этого внешнего отрицания дѵх должен осуществить в самом себе, чтобы истинно жить. (с) Третью сторону, относящуюся к этому абсолютному миру духа, образует человек, поскольку он не выявляет непосредствен но в самом себе абсолютного и божественного начала как боже ственное, равно как и не представляет собою процесса возвыше ния к богу и примирения с богом, а застревает в своем собствен ном человеческом круге. Здесь, следовательно, содержанием служит конечное как таковое как со стороны духовных целей, мирских интересов, страстей, коллизий, страданий и радостей, надежд и удовлетворения, так и со стороны внешнего, природы и ее царств и наиболее разрозненных явлений. Но способ пости жения этого содержания бывает, однако, двояким. С одной сторо- ны, дух, утвердив себя, располагается удобно на этой почве, как в правомерной в самой себе и удовлетворяющей его стихии. В ней он лишь обнаруживает этот положительный характер и снова