Лекции по эстетике. Книга вторая

РАЗВИТИЕ ИДЕАЛА В ОСОБЕННЫЕ ФОРМЫ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ

54

(I, с. 94 — 100) Агамемноном, который не хотел возвратить Хризу его дочь, а затем это же толкование Гомер заставляет Калхаса возвестить грекам. Гомер в последней песне «Одиссеи» (где Гермес повел тени уби тых женихов па Асфоделиев луг, на котором они нашли Ахилла и остальных героев, сражавшихся перед стенами Трои и, нако нец, Агамемнон также присоединился к ним) говорит, что Ага мемнон изображает смерть Ахилла в следующих словах (Одис сея, XXIV, с. 41 — 63): «Целый день греки сражались, и только после того, как Зевс развел борющихся, они понесли благород ный труп к кораблям, омыли его и, беспрестанно плача, натерли его маслом. Тогда раздался на море божественный вопль, и устра шенные ахеяне устремились на пустые корабли, если бы пе успел их удержать старый и многознающий муж Нестор, советы которо го и раньше оказывались наилучшими». Он им объясняет явле ние, говоря: «То матъ поднимается из моря вместе с бессмертны ми богинями моря, чтобы выйти навстречу своему мертвому сы ну». При этих словах страх оставил высокомыслящих ахеян. Они теперь поняли, в чем дело. Они разгадали человеческое: мать, скорбящая, идет навстречу сыну; их глаза видят лишь то, их уши внимают лишь тому, чем они сами являются: Ахилл — ее сын, она сама рыдает. И Агамемнон, продолжая свое изобра жение происшедшего, описывает, обращаясь к Ахиллу, всеоб щую скорбь. «Вокруг же тебя, — говорит он, — стояли дочери морского старца с горьким плачем и облачали тебя в амбросий- ские одежды, музы также, все девять, сменялись, изливая горе в прекрасных песнях,ине было видно ни одного из аргивян, в глазах которого не было бы слез: так трогала их громогласная песнь». Но меня больше всего в этом отношении всегда привлекало и занимало другое явление богов в «Одиссее». Странствующий Одиссей, присутствуя у феакийцев (Одиссея, VIII, с. 159 — 200) на их играх и поносимый Евреалом за то, что отказался принять участие в состязании в метании диска, отвечает раздраженно и резко, бросая мрачные взоры; затем он хватает диск, который был больше и тяжелее всех остальных, и швыряет его далеко за назначенную цель. Один из феакийцев отмечает место и вос клицает, обращаясь к Одиссею: даже слепой может увидеть ка мень; он лежит, не смешиваясь среди других, а далеко впереди; в этом состязании тебе нечего опасаться: пи одни феакиец не забросит камень так далеко, как ты, или победит тебя. Так он сказал. Много претерпевший божественный Одиссей возрадо вался тому, что видит он благосклонного друга среди присут ствующих на играх. — Это слово, это дружественное одобрение феакийца Гомер истолковал как дружеское появление Афины. (Ъ) Каковы, спрашивается далее, произведения этого клас сического способа художественной деятельности, каков характер новых богов греческого искусства?