Лекции по эстетике. Книга вторая

322 СИСТЕМА ОТДЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ neres), а еще чуждое ему дальнейшее значение. Приведу лишь один пример — часто встречающуюся фигуру Изиды, держащую па ко- ленях Гора. Здесь, если подходить поверхностно, мы имеем тот же предмет, который представлен в христианском искусстве Ма рией с ребенком. Но в египетской, симметрической, прямолинейной неподвижной позе не обнаруживаются, как недавно было сказано (Курс Археологии Рауля Рошетти, 1 — 12 лекции, Париж, 1828 г.), «ни мать, ни дитя; нет ни следа склонности, пи улыбки, ни ласки, словом, пи малейшего выражения чего-либо подоб ного. Эта божественная мать, кормящая своего ребенка, спокойна, не растрогана, невозмутима, или, говоря правильнее, тут пет пи богини, пи матери, ни сына, пи бога; то лишь чувственный знак мысли, не способной пи к какому аффекту, ни к какой стра сти, а не правдивое изображение действительного действия, еще в меньшей степени — правильное выражение естественного чувства». Именно это и составляет разрыв между значением и существо ванием и бесформенность, характерные для художественного воз зрения египтян. Их внутреннее духовное чувство еще в такой сте пени притуплено, что не ощущает потребности в точности правди вого и живого изображения, доходящего до такой определенности, к которой созерцающему субъекту нечего добавить; он ко всему дол жен относиться лишь воспринимая и воспроизводя, так как ему все дано художником. Необходимо проснуться более высокому само чувствию собственной индивидуальности, чем то, которым обла дали египтяне, чтобы пе удовольствоваться неопределенным и по верхностным в искусстве, но выставить притязание па рассуди тельность, разумность, движение, выражение, душу и красоту в произведениях искусства. (Ъ) По отношению к скульптуре мы видим, что это самочувствие впервые становится вполне живым только у греков; благодаря этому мы находим, что у них устранены все недостатки указанной египетской предварительной ступени. Но все же мы не должны счи тать, что в дальнейшем развитии произошел какой-то вынужден ный скачок от несовершенства еще символической скульптуры к совершенству идеала классического; идеал, как я уже много кратно говорил, хотя и поднят па более высокую ступень, все же должен уничтожить в своей собственной области те недостатки, которые сначала мешают ему достигнуть совершенства. (а) В качестве таких начатков, имеющихся внутри классиче ской скульптуры, я хочу здесь вкратце упомянуть о так называе мых эгинцах и о произведениях древнеэтрусского искусства. Эти обе ступени, или стиля, уже переходят за пределы той точки зрения, которая, как у египтян, удовлетворяется тем, что повторяет хотя и пе противоестественные (naturwidrige), по безжизненные формы вполне в таком виде, в каком она восприняла их от других; опа довольна, когда доставляет представлению