Лекции по эстетике. Книга вторая

29

КЛАССИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА

тельным остаткам. И, однако, фавны у греков не считались, выс шими божествами и духовными силами высокого ранга; их отли чительным признаком оставалось чувственное, распущенное веселье. Их, правда, изображают также и с более глубоким выражением, как, например, это показывает прекрасный мюн хенский фавн, держащий на руках Вакха и глядящий на не го с улыбкой, полной величайшей любви и ласки. Он не отец Вакха, а его дядька; вот художник и приписывает ему то пре красное чувство удовольствия, вызываемого невинностью ре бенка, которое, как материнское чувство Марии к Христу, воз ведено в романтическом искусстве в ранг такого возвышенного духовного предмета. Но для греков эта прелестная любовь еще принадлежит подчиненному кругу фавнов для обозначения того, что она ведет свое происхождение из животного, природного и что поэтому можно ею наделить этот низший круг богов. Сходными промежуточными образами являются также и кентавры, в которых тоже преимущественно выступает наружу природная сторона чувственности и вожделения, заставляющая отступать на задний план духовную сторону. Хирон, правда, носит более благородный характер, он искусный врач и воспита тель Ахилла, но эта роль педагога ребенка не принадлежит к кру гу божественных черт как таковых, а представляет собою черту человеческого искусства и ума. Таким образом, оценка облика животных в классическом искус стве изменилась во всех отношениях. Этим обликом пользуются для обозначения всего плохого, дурного, малоценного, природ ного и недуховного, между тем как у других народов он был выражением положительного и абсолютного. 2. Борьба между древними и новыми богами Вторая, высшая ступень по сравнению с этим понижением роли животного состоит теперь в том, что подлинные боги класси ческого искусства, имея своим содержанием свободное самосо знание как самодовлеющее могущество духовной индивидуально сти, тоже могут сделаться предметом наглядного представления только как знающие и волящие, т. е. как духовные силы. Тем самым человеческое, в образе которого они изображаются, не пред ставляет собою просто форму, в которую воображение лишь внешне облекло это содержание, а лежит в значении, в содержании, в самом внутреннем. Но божественное по его сущности следует вообще понимать как единство природного и духовного. Оба аспекта входят в состав абсолютного, и лишь способы, какими пред ставляют эту гармонию, образуют с этой стороны ступени раз вития различных форм искусства и религии. Согласно нашему хри стианскому представлению, бог есть творец и властелин природы и духовного мира. Поэтому он во всяком случае стоит выше не ­