Лекции по эстетике. Книга вторая

РАЗВИТИЕ ИДЕАЛА В ОСОБЕННЫЕ ФОРМЫ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ

444

щий ее мир, как в laterna magica (волшебный фонарь), ничему от него не научилась и не пришла ни к каким размышлениям. И вдруг мы видим, как развивается вся мощь этой души, видим хитрость, осторожную рассудительность, силу, способную пожер твовать всем на свете и подвергаться жесточайшим испытаниям. Все нам теперь кажется первым внезапным расцветанием розы, со всеми ее лепесточками и складками; тут мощно проявилась наружу глубокая цельная натура; до этого она еще былааддиференцирова- на, не оформлена, не развита, а ныне выступает из прежде замкну того духа как непосредственное создание проснувшегося единого интереса, не сознающая сама себя в своей прекрасной полноте и власти. Это — пожар, который возник от одной искры, почка, которая, едва коснулась ее любовь, неожиданно предстала в пол ном расцвете, по которая, чем быстрее распускается, тем скорее также, лишившись листьев, никнет. К этому разряду характеров принадлежит в еще большей степени Миранда в «Буре». Шек спир показывает нам ее, воспитанную в тишине, ее первое зна комство с людьми; оп изображает ее лишь в немногих сценах, но дает нам в них полное, бесконечно яркое представление о пей. Шиллеровскую Теклу, несмотря на то что она является плодом рефлектирующей поэзии, мы можем также причислить к таким характерам. Среди такой богатой и шумной жизни опа остается незадетой ею; она лишена тщеславия, не рефлектирует, наивно отдается только одному, исключительно одушевляющему ее интересу. Нужно сказать вообще, что, главным образом, для пре красных, благородных женских натур только в любви впервые открывается мир и их собственная внутренняя жизнь; они только тогда рождаются духовно. К тому же типу интенсивной внутренней жизни, которая не мо жет дойти до полного раскрытия, принадлежат по большей части также и герои и героини народных песен, в особенности герман ских; опи представляют собою выражение полной содержания це лостной жизни души. В какой бы мере душа пи оказывалась прони кнутой каким-нибудь интересом, опа может проявлять себя в этих песнях только отрывочными высказываниями, именно этим откры вая нам глубину души. Этот способ изображений своей немотой как бы снова возвращается к символизму, так как то, что оп дает, это не открытое, ясное изложение всей сокровенной психики, а только некий знак и намек. Мы, однако, получаем здесь пе сим вол, значение которого, как прежде, остается абстрактной всеобщ ностью, а высказывание, внутренним содержанием которого и является сама эта субъективная, живая, действительная душа. В позднейшее время господства всецело рефлектирующего созна ния, далекого от упомянутой наивности, оттесненной теперь внутрь себя, такие изображения представляют огромные трудности и служат доказательством оригинального поэтического дарова ния. Что Гёте, в особенности в своих песнях, является мастером