Лекции по эстетике. Книга вторая

РОМАНТИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА

123

состояния, обязанности и т. д., — а относится к личности как таковой и ее представлениям о самой себе, ценности, которую субъект сам себе приписывает. Эта ценность .на данной ступени так же бесконечна, как и субъект бесконечен для себя. Поэтому в сфере чести человек обладает ближайшим утвердительным со знанием своей бесконечной субъективности независимо от ее со держания. В то, чем индивидуум обладает, что составляет в нем нечто особое, в то, после потери чцго он мог бы существовать так же, как и раньте, вкладывается благодаря чести значимость всей субъективности, и эта значимость представлена тут для себя и для других. Таким образом, масштаб чести определяется не тем, чем человек является в действительности, а тем, что имеется в указанном представлении. Но представление превращает вся кое особенное во всеобщее, приводит к тому, что вся моя субъек тивность заключается в этом особенном, являющемся моим. Обычно говорят: честь — это только иллюзия, видимость. Это несомненно верно, но, согласно теперешней точке зрения, ее следует понимать более точно как видимость и обратное отраже ние этой видимости субъективностью внутрь самой себя; будучи видимостью внутри себя бесконечного, она сама бесконечна. Именно благодаря этой бесконечности видимость чести становит ся подлинным существованием субъекта, его высшей действи тельностью. Всякое особенное качество, в которое проникают лучи чести, делая его своим собственным качеством, поднимается на степень бесконечной ценности уже в силу одного этого оза рения. — Этот род чести составляет одно из основных определе ний в романтическом мире и имеет своей предпосылкой тот факт, что человек настолько же вышел из области исключительно ре лигиозного представления и религиозного переживания, на сколько вступил в живую действительность; на ее материале он утверждает существование только самого себя, своей чисто лич ной самостоятельности и абсолютной значимости. — Честь может иметь самое разнообразное содержание. Ибо все, что я есмь, что я делаю, что мне причиняют другие, отно сится также и к моей чести. Поэтому я могу сделать предметом чести то, что- само по себе безус^одщ субстанциально, — вер ность королям, отечеству, свою специальность, исполнение обя занностей отца, супружескую верность, честный образ жизни, добросовестность в научных исследованиях и т. д. Но с точки зрения чести все эти значимые и истинные сами по себе отноше ния все же еще не санкционированы и не признаны посредством самих себя, а только благодаря тому, что я вкладываю в них мою субъективность и этим делаю их делом чести. Поэтому чело век чести всегда и при всех обстоятельствах думает в первую очередь о самом себе; вопрос тут не о том, вполне ли хорошо то-то и то-то само по себе, а о том, прилично ли оно для него, соответ ствует ли его чести заниматься этим делом или от него отказаться.