Лекции по эстетике. Книга вторая

118

РАЗВИТИЕ ИДЕАЛА В ОСОБЕННЫЕ ФОРМЫ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ

в непосредственное отношение, не ощущает в конкретном живом чувстве единства любви, доверия, уверенности, целей и поступ ков. То, что составляет чаяние и предмет томления внутренней жизни , человек находит в своей абстрактно-религиозной интим ности липп, как жизнь в царстве божьем, в общении с цер ковью. Он еще не вытеснил из своего сознания это тождество в некоем третьем, дабы иметь непосредственно перед собою также в знании и волении других то, что он представляет собою по своему конкретному Я (Selbst). Поэтому совокупное рели гиозное содержание хотя и принимает форму действительности, все же находится лишь в глубине представления, уничтожающего расширяющееся в жизни существование. Оно далеко от того, чтобы в самой жизни удовлетворять в качестве высшего требова ния свою собственную жизнь, наполненную также и мирским, развернувшуюся в действительность. Поэтому душа, впервые достигающая завершения только в своем простом блаженстве, должна выступить пз небесного цар ства своей субстанциальной сферы, заглянуть внутрь самой себя и притти к наличному, принадлежащему субъекту как субъекту, содержанию. Благодаря этому прежняя религиозная интим ность получает теперь мирской характер. Христос, правда, ска зал: оставь отца и матерь свою и следуй за мною; и потом еще: брат будет ненавидеть брата; они будут вас распинать и пресле довать и т. д. Но если царство божие нашло себе место в мире и способно проникать собою мирские цели и интересы и благо даря этому преображать их, если отец, мать и брат находятся вместе со мною в общине, тогда и мирское начинает со своей стороны предъявлять и осуществлять свое право на признание. Раз это право завоевано, то отпадает также и отрицательное отношение души, являющейся сначала исключительно религиоз ной, к мирскому как таковому. Дух простирает свою власть, ориентируется в окружающем, и его действительное мирское сердце начинает пульсировать сильнее. Основной принцип сам по себе не подвергается изменению: бесконечная внутри себя субъективность только обращается к другой сфере содержания. Мы можем обозначить этот переход, сказав, что субъективная единичность в качестве единичности становится теперь свободной для самой себя, независимо от опосредствования с богом. Ибо как раз в том опосредствовании, в котором опа отреклась от своей исключительно конечной ограниченности и природности, она прошла путь отрицательности. Теперь, став утвердительно внутри себя для самой себя, она выступает свободно как субъект с требованием, чтобы как субъект уже в своей, хотя здесь сна чала и только формальной, бесконечности обрести уважение для себя и для других. Поэтому она вкладывает в эту свою субъек тивность всю внутреннюю жизнь (die ganze Innerlichkeit) бес конечной души, которую опа до сих пор наполняла только богом.