Лекции по эстетике. Книга вторая

РОМАНТИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА » (115 значимой цели, ибо то, чего они достигают, лишь совершенно субъективно, это — цель единичного человека для самого себя, для спасения своей души, своего блаженства. Но ведь лишь не многих интересует, обретает ли этот человек блаженство или нет. Ъ) Внутреннее покаяние и обращение Противоположный способ изображения в той же сфере отвле кается, с одной стороны, от внешних мук тела, а с другой, от отрицательной направленности против самого по себе право мерного в мирской действительности; он получает благодаря этому в отношении как содержания, так и формы почву, более соответственную идеальному искусству. Этой почвой является обращение внутреннего. которое теперь выражается единствен но только в его духовной боли, в его обращении сердца. Благодаря этому здесь, во-первых, отпадают постоянно повторяющиеся жестокие и отвратительные истязания тела; во-вторых, варвар ская душевная религиозность уже не восстает упорно против нравственной человечности, чтобы, придерживаясь абстракции своего чисто интеллектуального удовлетворения, насильственно попереть ногами всякий другой род наслаждения в боли абсо лютного отречения; она восстает только против того, что на самом деле греховно, преступно и дурно в человеческой природе. Су ществует великая уверенность, что вера, эта направленность духа внутри себя на бога, способна превратить совершившееся деяние в нечто чуждое субъекту даже в том случае, когда оно представляет грех и преступление, что она может превратить его в несовершившееся, отмыть его. Этот возврат от злого, абсо лютно отрицательного, осуществляющийся в субъекте после того как субъективные воля и дух сами отвергли и уничтожили себя как злое начало, которым они были раньше, это возвращение к положительному, укрепляющееся теперь внутри себя как под линно действительное, — наперекор прежнему существованию в ірехе, — есть истинно бесконечная мощь религиозной любви, при сутствие и действительность абсолютного духа в самом субъекте. Чувство силы, стойкость собственного духа, побеждающего зло при посредстве бога, к которому'оп обращается; и поскольку он опосредствует себя с богом, знающего себя с ним воедино, достав ляет вслед затем удовлетворение и блаженное чувство созерца ния бога как абсолютно другого, чем грехи бренной жизни. Вместе с тем я знаю, что это бесконечное тождественно со мною как вот таким-то субъектом, что я ношу в себе это самосознание бога как мое Я, мое самосознание, и что это столь же достоверно, как достоверен я для самого себя. Такого рода обращение про исходит, разумеется, всецело внутри души и поэтому принадле жит скорее области религии, чем области искусства. Однако, так как этот подвиг обращения совершает по преимуществу 8*