Лекции по эстетике. Книга третья

ЭСТЕТИКА

80

те — телесного изнеможения; нужно при этом принять во внимание, что как изображение девы Марии с ребенком, так и распятого Спасителя редко встречается на старинных италь янских памятниках. Описанный выше более благородный способ восприятия рано проступает в более привилегированных кругах Запада». Этим указанием я должен здесь ограничиться. Ь) Во-вторых, в более свободном развитии итальянской живо писи мы должны искать другие черты искусства. Кроме религиоз ного содержания Ветхого и Нового заветов и жизнеописаний мучеников и святых, она большей частью заимствует свои сюжеты только из греческой мифологии, редко — из событий националь ной истории или, за исключением портретов, из современности и текущей жизни, редко также берутся сюжеты из природных пейзажей, это встречается позднее и в единичных случаях. Но к замыслам и художественной обработке сюжетов религиозного круга итальянская живопись по преимуществу привносит живую действительность духовного и телесного бытия: все образы де лаются теперь наглядными и одушевленными. Основной принцип этой жизненности определяется со стороны духа естественной бодростью, со стороны тела — соответствующей красотой чув ственных форм; она по себе уже как красивая форма знаменует невинность, веселье, девственность, естественную грацию чув ства, благородство, фантазию и любящую душу. Если же к этой естественности присоединится высота и блеск внутренней стихии благодаря проникновенности религии, благодаря духовному эле менту глубокой набожности, который одухотворенно оживляет по существу безусловную прочность и завершенность бытия в этой спасительной сфере, то тем самым мы имеем перед собой изначаль ную гармонию образа и его выражения; в своем завершенном виде она в этой романтической и христианской сфере живо напо минает чистый идеал искусства. Правда, и в пределах такого нового созвучия преобладающим элементом должна быть задушев ность сердца, но эта задушевность есть более счастливое, более чистое небо души; путь к этому небу посредством обращения от чувственного и конечного и возвращения к богу все же менее тру ден и скорбен, хотя и ведет через погружение в более глубокие страдания раскаяния и смерти, при этом скорбь сосредоточивается в сфере души, представления, веры, не снижаясь до уровня страст ных вожделений, строптивого варварства, черствого эгоизма и греха и не вступая в борьбу с этими врагами блаженства в надежде на трудно достижимую победу. Это переход, существующий идеально, скорбь, остающаяся скорее мечтательной, чем уяз вляющей в своем страдании, более абстрактное, более одухотво ренное страдание, протекающее внутри и не обнажающее телесные мучения, не обнаруживающее черт упрямства, грубости, непо датливости или черт тривиальных, пошлых натур в характере