Лекции по эстетике. Книга третья

живопись

75 что мы могли бы наблюдать как очевидцы. Действительность пере гружена явлениями, побочными обстоятельствами и случайно стями, так что мы нередко из-за деревьев не видим леса и нечто зна чительное часто проходит мимо нас как обычное, повседневное со бытие. Только присущий таким событиям внутренний смысл и дух превращают их в значительные дела и дают им подлинно историческое истолкование, которое не держится внешней сто роны и раскрывает лишь то, в чем обнаруживается эта внутрен няя одухотворенность в живом виде. Так же точно и худож ник должен своим искусством ставить нас лицом к лицу с ду ховным смыслом и характером изображаемого человека. Если это полностью достигается, то можно сказать, что портрет будто бы более удался, более похож на индивид, чем сам реальный инди вид. Такого рода портреты выходили также из-под кисти Альб рехта Дюрера. В них черты лица оказываются выделенными при помощи незначительных средств, так просто, так определенно и так хорошо, что нам кажется, будто перед нами целая духовная жизнь; чем дольше глядишь на такой портрет, тем больше в него углубляешься, тем больше содержания из него извлекаешь. Он остается как острый, одухотворенный рисунок, содержащий характернейшие черты в завершенном виде; остальное же портрет изображает в красках и формах только для дальнейшего уразу мения, наглядности и закругления, не входя, подобно природе, в естественно необходимые жизненные подробности. Так, на пример, и в пейзажах природа воспроизводит в самом завершен ном виде рисунок и окраску любого листка, любой ветки, любой травинки и т. д., искусство же пейзажной живописи не должно стремиться следовать пейзажу в этих подробностях, но выстав лять детали лишь в соответствии с настроением, выражающим все целое, не портретируя слепо все волоконца, зазубринки и т. п., хотя в существенном пейзажное искусство должно оставаться характерным и своеобразным. В человеческом лице природный рисунок есть костный остов в его твердых частях, на него накла дываются более мягкие части и расплываются в разнообразных деталях; изображение же характера на портрете, как бы ни были значительны твердые части, сводится к другим твердым чертам в лице, претворенном духом. В этом смысле можно сказать о порт рете, что он не только может, но и должен льстить, ибо он опускает то, что принадлежит простой случайности природы, и восприни мает лишь то, что составляет вклад в характеристику самого ин дивида по его собственному, внутреннему существу. В настоящее время считается модным придавать всем лицам улыбку, чтобы сделать их приветливыми, — это очень опасно и с трудом соблю дается в должной мере. Пусть это и привлекательно, но простая вежливая любезность в социальном общении не есть главная черта любого характера и в руках многих художников слитком часто превращается в самую приторную слащавость.