Лекции по эстетике. Книга третья

ЭСТЕТИКА

68

при помощи фантазии, что чувства истолковываются действием, тут нет желания удерживать абстрактное чувство и выразить его как таковое. Даже поэзия, которая имеет возможность выразить чувство и с его внутренней стороны, раскрывается в представле ниях, созерцаниях и наблюдениях; если бы, например, при выра жении любви она твердила: «люблю тебя», и все только повторяла: «люблю тебя», то это, правда, доставило бы удовольствие тем господам, которые настойчиво твердили о поэтической стороне, о поэзии, но это была бы абстрактнейшая проза. Ибо вообще ис кусство, что касается чувства, заключается в восприятии и наслаж дении им посредством фантазии, очищающей страсть, превращаю щей ее в поэзии в представления и доставляющей нам удовлетво рение тем, что оно раскрывает их лирически, в эпических событиях и драматических действиях. Для внутренней жизни как таковой в живописи недостаточны рот, глаза, поза, но должна ’ быть налицо цельная конкретная объективность, которая раскрывается как бытие внутренней жизни. Итак, сущность картины заключается в том, что она изобра жает ситуацию, сцену определенного действия. Здесь главным законом является удобопонятность. В этом отношении большое преимущество религиозных сюжетов в том, что они широко из вестны. Благая весть ангела, поклонение пастухов или трех вол хвов, отдых во время бегства в Египет, распятие, положение во гроб, воскресение, также легенды о святых — все это не было чем-то неизвестным публике, для которой предназначалась из вестная картина, хотя историю мучеников теперь мы не так уж хорошо знаем. Для той или иной церкви изображалась главным образом только история покровителей или хранителей — святых города и т. п. В связи с этим сами художники по собственному выбору не всегда придерживались подобных сюжетов, но такова была потребность для алтарей, часовен, монастырей и т..д., так что уже самое место, где находится картина, помогает ее осмысле нию. Отчасти это необходимо, так как живописи не хватает языка, слов и названий, всем этим поэзия может пользоваться помимо прочих многочисленных средств обозначения. Так, например, в королевском замке, в зале ратуши, в здании парламента поме щаются изображения крупных событий, значительных моментов из истории данного государства, данного города, определенного дома и будут, безусловно, понятны на том месте, для которого предназначена та или иная картина. Например, для здешнего королевского дворца трудно выбрать сюжет из истории Англии или Китая или из жизни царя Митридата. Иначе обстоит дело в картинных галереях, где вешается вместе все, что имеется из хороших произведений искусства, и все, что можно купить; в связи с этим, разумеется, картина теряет свою индивидуальную связь с определенным местом, как и свое осмысление данным место нахождением. На это же мы наталкиваемся и в комнатах частных