Лекции по эстетике. Книга третья

56

ЭСТЕТИКА

сцен с людьми не так безусловно уместен, как комната, как вообще нечто архитектурное, ибо эпизоды, разыгрывающиеся на воле, в целом обычно оказываются не теми действиями, в которых во площается все внутреннее содержание как нечто существенное. Если же человек показан в природе, то ее значение сводится к тому, чтобы составлять простое окружение. Как сказано, в та кого рода изображениях свое надлежащее место преимущественно получают основные цвета. Но нужна смелость и сила, чтобы поль зоваться этими цветами. Слащавые, неопределенные, миловидные лица сюда не подходят; такое мягкое выражение, такая расплыв чатость лиц, которые со времени Менгса привыкли считать чем-то идеальным, были бы совсем убиты определенными красками. В новейшее время у нас по преимуществу вошли в моду невырази тельные, мягкие черты лица при претенциозных позах, отличающих ся грациозностью или долженствующих быть простыми и грандиоз ными и т. д. Эта незначительность со стороны внутреннего духов ного характера приводит при таких обстоятельствах к невырази тельности колорита и тону окраски, так что все цвета оказываются какими-то неприметными, обессиленными и выдохшимися, таким образом, ничего толком не получается, ни один цвет, правда, не забивает другого, но и не выделяет. Конечно, тут есть гармония цветов и нередко очень сладкая и убаюкивающая, миловидная, но при всем том незначительная. Нечто подобное сказано Гёте в его примечаниях к переводу «Опыта о живописи» Дидро: «Нет осно ваний предполагать, будто легче добиться гармоничности у сла бого колорита, нежели у сильного; но действительно если колорит отличается силой, если краски кажутся живыми, то и глаз го раздо живее воспринимает гармонию и дисгармонию; если же краски ослабляются, если в картине пользуются то яркими, то смешанными, то грязными цветами, то в самом деле никто не может понять, созерцает ли он гармонический образ или образ лишен гармонии; во всяком случае здесь можно сказать, что образ этот невыразительный, что он незначительный». Однако отнюдь не все в колорите определяется гармонией цветов, но, в-третъих, должны присоединиться еще многие другие моменты, чтобы достигнуть завершенности. С этой точки зрения я хочу здесь коснуться только так называемой воздушной пер спективы, телесности, и, наконец, магии колорита. Линейная перспектива относится лишь к различиям вели чины, обусловливаемым контурами предметов в их меньшем или большем удалении от глаза. Однако это изменение и уменьшение образа не есть единственное, что подлежит воспроизведению со стороны живописи. Ведь в действительности все окрашивается разными красками благодаря воздушной атмосфере, находящейся между предметами, даже между различными их частями. Этот притупляющийся расстоянием цветной тон и составляет воздуш ную перспективу, вследствие которой предметы изменяются от ­