Лекции по эстетике. Книга третья

поэзия

393 происходит. Характер развязки обычно изображается так, что индивиды разбиваются о наличную силу, наперекор которой они хотят выполнить свою особую цель. Так, например, благодаря силе императорской влцсти погибает Валлентхейн т но и старый Пикколомини, изменивший своему другу при отстаивании закон ного порядка и злоупотребивший узами дружбы, наказывается смертью принесенного в жертву сына. Также Гец фон Берлихин- ген нападает на политически испытанные и более твердо установ ленные устои, тут он терпит крушение, подобно Вейслингену и Адельгейде, которые, правда, стоят на стороне этой законной власти, но подготавливают себе печальный конец благодаря не справедливости и измене. При субъективном строе характера здесь тотчас выступает требование, чтобы и персонажи сами по себе обнаружили примиренность со своей индивидуальной судь бой. Эта удовлетворенность отчасти может быть религиозной, причем душа умеет себе обеспечить более высокую, нерушимую святость, отчасти может быть более формальной, но земной, по скольку сила и неизменность характера, не сламываясь, выдержи вает, пока не погибнет, и таким образом пред лицом всех событий и несчастий сохраняет свою объективную свободу в энергии, находящейся вне опасности; отчасти, наконец, может быть преис полненной содержания благодаря признанию, что этим человек покоряется судьбе, хотя и горькой, но соответствующей его по ступку. С другой стороны, трагическая развязка также представляется лишь результатом несчастных обстоятельств и внешних случай ностей, которые могли бы иначе повернуться и иметь последствием счастливый конец. В этом случае у нас остается лишь впечатление, что индивид нашего времени при своеобразии характера, обстоя тельств и стечении их, в себе и для себя вообще слагает ответствен ность в связи с тем, что всё земное тленно, и должен разделить судьбу конечного бытия. Но эта простая печаль пуста и преиму щественно тогда становится лишь страшной внешней необходи мостью, когда мы видим, как из-за несчастного стечения исключи тельно внешних обстоятельств в такой борьбе гибнут благород ные, прекрасные души. Такой результат может произвести на нас сильное впечатление, но он кажется только ужасным, и непосред ственно напрашивается требование, чтобы внешние случайности были в согласии с тем, что составляет подлинную внутреннюю природу данных прекрасных характеров. Только с такой точки зрения мы, например, можем чувствовать примирение в связи с гибелью Гамлета и Джульетты. Если подойти с внешней стороны, то смерть Гамлета кажется случайной развязкой единоборства с Лаэртом, вызванной переменой шпаг. Нов глубине души Гамле та с самого начала таится смерть. Грани конечного бытия его не удовлетворяют; при такой грусти и мягкости, при такой скорби, таком отвращении ко всем условиям жизни, мы с самого начала