Лекции по эстетике. Книга третья

380

ЭСТЕТИКА

преисполненный коллизий пафос приводит их к преступным, полным вины действиям. В этих действиях они не стремятся избе жать вины. Наоборот, их славу составляет их деяние — то, что они действительно сделали. Для такого героя нет ничего хуже упрека, что он действовал невинно. Быть виновным составляет честь великих характеров. Они не стремятся вызвать сострадание, сочувствие. Ибо трогает не субстанциальная сторона, а субъектив ная глубина личности, субъективное страдание. Их выносливый, сильный характер составляет нечто единое с его существенной страстью, и эта нерушимая гармония вызывает удивление, а не трогает; к этому же последнему чувству перешел лишь Еврипид. Наконец, результат трагической завязки приводит именно к той развязке, что обоюдная правомерность борющихся друг против друга сторон, правда, сохраняется, односторонность же их утверждения снимается, и возвращается спокойная внутренняя гармония, возвращается то состояние хора, которое в неомрачен ном виде воздает всем богам одинаковую честь. Подлинное раз витие заключается лишь в устранении противоположностей как противоположностей, в примирении действующих сил, стремя щихся взаимно отрицать друг друга в своем конфликте. Лишь в этом случае завершением оказывается не несчастие и страдание, а удовлетворение духа, так как только при таком конце может обнаружиться в виде абсолютной разумности необходимость того, что происходит с индивидами, и душа действительно нравственно успокаивается; потрясенная судьбой героев, она по существу находит примирение. Только в том случае, если держаться этого взгляда, можно понять античную трагедию. Поэтому такой харак тер завершения нельзя принимать как чисто моральную развязку, согласно которой злое наказывается, а добродетель вознаграж дается, т. е. «когда у порока начинается тошнота, то добродетель са дится за стол». Дело здесь не сводится к этой субъективной сто роне в себе рефлектированной личности с ее «добром» и «злом», но, если коллизия была полной, дело сводится к созерца нию положительного примирения и одинаковой значимости обеих борющихся друг с другом сил. Так же точно необходимость раз вязки не есть слепая судьба, т. е. просто неразумный слепой рок, который многие называют античным, а это есть разумность судьбы, хотя она здесь еще не проявляется в качестве сознательного про видения, божественная конечная цель которого в отношении мира и индивида явствует и для него и для других; разумность судьбы заключается как раз в том, что верховная сила, возвышающаяся над отдельными божествами и людьми, не может стерпеть того, чтобы силы, односторонне становящиеся самостоятельными, тем самым превышающие границы своей власти, равно и возникающие из них конфликты достигали устойчивости и власти. Рок вво дит индивидуальность обратно в ее границы и разрушает ее, если она себя превознесла. Но неразумное насилие, безвинное страда ­