Лекции по эстетике. Книга третья

поэзия 369 В самом деле, в качестве подлинного искусства и комедия должна подчиниться задаче, заключающейся не в том, чтобы про явить в себе и для себя разумное в своем изображении как то, что в себе самом извращено и раскалывается, а, наоборот, как то, что и в действительности не доставляет ни победы, ни прочного существования глупости и безумию, ложным противоположно стям и противоречиям. Так, например, Аристофан не смеется над подлинно нравственным в афинской народной жизни, над подлин ной философией, над подлинной религиозной верой, над истинным искусством, а он выставляет перед нашим взором в своей через самое себя изживаемой глупости крайности демократии, утратившей ста рую веру и старую мораль, выставляет софистику, плаксивость и жалобный тон трагедии, легкомысленную болтовню, страсть к спорам и т. п., эту явную противоположность подлинной реаль ности государства, религии и искусства. Только в наше время Коцебу изловчится оценить моральное превосходство как нечто подлое и разукрасить и счесть за справедливое то, что имеется налицо лишь для того, чтобы быть разрушенным. Но так же и субъективность как таковая не может погибнуть в комедии. В самом деле, если выступает только видимость и суб станциальное в своей образности или в себе и для себя извращенное и незначительное, то остается более возвышенный принцип — по себе прочная субъективность; эта субъективность в своей сво боде, возвышающаяся над гибелью всей этой конечности, и в себе самой утверждена и блаженна. Комическая субъективность стала царить над тем, что проявляется в действительности. Сораз мерная реальная наличность субстанциального исчезла отсюда; если теперь по себе не имеющее сущности через самое себя лишается своего мнимого существования, то и над этим разрешением субъект в себе возвышается и остается неприкосновенным и бодрым. 7) Середину между трагедией и комедией занимает третий основной жанр драматической поэзии, он не имеет такого корен ного значения, хотя в нем различие трагического и комического стремится найти примирение или, по крайней мере, обе стороны, не изолируя себя как безоговорочно противоположные, вступают во взаимную связь и составляют конкретное целое. аа) У древних, например, сюда относится комедия сатиров, в которой самое основное действие если не остается трагическим, то все же носит серьезный характер, между тем хор сатиров обра ботан в комическом духе. В этот разряд входит также трагикоме дия; пример тому дает Плавт в своем «Амфитрионе»; это вперед провозглашается уже в прологе Йеркурием, причем последний взывает к зрителям: «Что омрачило чело? То, что я сказал, что произойдет эта трагедия. Я — бог, произведу, если хотите, корен ные изменения; сделаю так, что из трагедии получится комедия со всеми теми же стихами. Сделаю так, что трагедия переметается с трагикомедией». В качестве основания этого смешения Плавт