Лекции по эстетике. Книга третья

866

ЭСТЕТИКА

Такого рода жалкое состояние может быть присуще человеку без его содействия и вины в связи с простым столкновением внешних случайностей и условных обстоятельств, последствий болезни, потери состояния, смерти и т. д., и единственный интерес, который должен был бы охватить нас при этом, сводится лишь к рвению поспешить и помочь. Если это невозможно, то картины горя и бедствия оказываются лишь раздирающими. Наоборот, подлинно трагическое страдание предопределяется для действующих лиц лишь как следствие их собственного, одновременно оправданного и преисполненного вины благодаря коллизии, деяния, за которое им приходится отвечать также всем своим «я». Поэтому над простым страхом и трагической симпатией стоит чувство примирения, доставляемое трагедией зрелищем вечной справедливости, которая своей абсолютной силой распоря жается относительным оправданием односторонних целей и стра стей, ибо справедливость не может терпеть того, чтобы конфликт и противоречие единодушных по своему понятию нравственных сил победоносно осуществились и сохранились в подлинной дей ствительности и получили прочное существование. Поскольку в соответствии с этим принципом трагическое пре имущественно опирается на созерцание такого конфликта и его разрешения, то вместе с тем согласно всему своему способу пред ставления только драматическая поэзия способна превратить тра гическое во всем его объеме и течении в принцип произведения искусства и полностью разработать. В связи с этим я только теперь имею возможность поговорить о трагическом способе созерцания, хотя он, правда в меньшей степени, в многообразных формах рас пространяет свое действие также на другие искусства. р) В трагедии вечно субстанциальное победоносно высту кает под видом примирения, причем оно сбрасывает со вступившей в спор индивидуальности только ложную односторонность, поло жительное же, к чему оно стремится, это вечно субстанциальное изображает в своем более не находящемся в раздоре позитив ном опосредствовании, как то, что должно сохраниться; в ко медии, наоборот, одерживает верх субъективность в своей бес конечной достоверности. Ибо только эти два основных момента действия могут при делении драматической поэзии на различные жанры противостать друг другу. В трагедии индивиды разрушают себя через односторонность своей подлинной воли и характера или же они, покоряясь неизбежности, должны принять в себя то, чему субстанциально они сопротивлялись; в комедии же в смехе лиц, разрешающих все через себя и в себе, созерцается победа ее все же твердо в себе стоящей субъективности. аа) Итак, всеобщей почвой для комедии служит мир, в котором ч человек, как субъект, полностью овладел всем тем, что для него имеет обыкновенное значение существенного содержания его зна ния и деятельности, это мир, цели которого поэтому разрушаются