Лекции по эстетике. Книга третья

поэзия

349 чем в эпосе, в котором он во всяком случае выступает как по вествователь событий. Но правильность такого взгляда лишь относительная. Ибо. как я ѵже сказал вначале, лпама обязана своим возникновением лишь таким эпохам, в которых субъектив ное самосознание, как в отношении миросозерцания, так и в отношении художественной культуры постигло ѵже высокой сту пени пазвитшц Поэтому драматическое произведение не может, подобно эпическому, представляться в таком виде, будто оно возникло из сознания народа как такового, будто для твор чества этого сознания поэт был лишь как бы бессубъектным ор ганом, но мы в законченном произведении хотим вместе с тем усмотреть продукт самосознательного и самостоятельного твор чества,, а стало оыть, и искусство и виртуозность индивидуаль ного поэта. Только таким образом драматические произведения в отличие от непосредственно реальных действий и событий до стигают своей настоящей вершины художественной живости и определенности. Поэтому никогда об авторах драматических про изведений не возникало стольких споров, как о создателях пер вобытных эпопей. РР) С другой стороны, если публика сама еще сохранила под линное восприятие и дух искусства, она не стремится к тому, чтобы иметь перед собой индивидуальные направления и одно стороннее миросозерцание того или иного лица; подобные явле ния можно в той или иной степени предоставить поэту-лирику, но публика имеет право требовать, чтобы в течении и развязке драматического действия в трагическом или романтическом виде удовлетворялась реализация в себе и для себя разумного и истин ного. В этом смысле я еще раньше выдвигал к поэту-драматургу требование, что ему надлежит обладать самым глубоким пони манием сущности человеческой деятельности и божественного промысла над миром, равно владеть столь же ясным, как преиспол ненным жизни изображением этой вечной субстанции всех чело веческих характеров, страстей и судеб. При этом понимании, которого фактически удалось достигнуть, и этой индивидуально живой силе искусства поэта, правда, при известных обстоятельст вах может оказаться в конфликте с ограниченными и идущими вразрез с искусством представлениями своей эпохи и нации; в этом случае ответственность за вину разлада возлагается не на него, а на публику. Он обязан только следовать за истиной и гением, его влекущим; и, если этот гений настоящий, он победит в последнем счете, как повсюду, где речь идет об истине. 77) Что касается степени, до какой поэт-драматург как ин дивидуальность имеет право выступить против своей аудитории, то в этом пункте можно установить мало определенного. Поэтому я в общих чертах хочу напомнить лишь о том, что в известные эпохи драматическая поэзия часто используется на то, чтобы дать живой доступ новым взглядам эпохи на политику, нравст ­