Лекции по эстетике. Книга третья

270

ЭСТЕТИКА

. прозаического. Приведем пример: так, киклические поэты распе вали у греков весь цикл Троянской войны, поэтому они продол жали песнь там, где Гомер остановился, и снова начинали об яйце Леды, но именно поэтому они и сделались более прозаиче скими в противоположность поэмам Гомера. Так же маловероятно, как я уже сказал выше, чтобы индивид, как таковой, составлял единственный центр — ведь с ним связаны разнообразнейшие случаи, и с ним они могут происходить, не находясь между собой в какой-нибудь связи как события. Поэтому нам надлежит обра титься к другому виду единства. С этой точки зрения мы должны в нескольких словах установить различие между простым слу чаем и между определенным действием, которое нс принимает формы события, если о нем рассказать эпически. Простым слу чаем можно уже назвать внешнюю сторону и реальность всякой человеческой деятельности, без того, чтобы тут имелось выпол нение особой цели; вообще случай есть любое внешнее изменение в форме и проявлении того, что имеется налицо. Если молния убивает человека, то это простой случай, внешнее приключение; в покорении же вражеского города заключено нечто большее, а именно — выполнение известной преднамеренной цели. Такая внутри себя самой определенная цель должна в форме эпического события составить охватывающее единство эпопеи — таково осво бождение святой земли от ига сарацин и язычников, или еще лучше, — удовлетворение определенного стремления, например, гнев Ахилла должен в форме эпического события образовать свя зывающее единство эпопеи, поскольку поэт рассказывает только то, что составляет действительный результат этой осознавшей себя цели или определенного влечения и поэтому округляется с ним в замкнутое ио себе единство. Но действовать и иметь успех может только человек, так что с этой стороны индивид, наделенный определенной целью и стремлением, занимает главное место. Если же далее действие и удовлетворение всей натуры героя, откуда вытекает цель и стремление, выступают лишь при совершенно определенной ситуации и условиях, которые в обратном направ лении расходятся в широкую связь, и, если выполнение цели опять- таки в своем поступательном развитии имеет многообразный ре зультат, то отсюда, с одной стороны, обнаруживаются разнообраз ные предпосылки, а, с другой стороны — многочисленные послед ствия, которые, однако, не находятся ни в какой ближайшей поэтической связи с определенностью именно этой изображенной цели. В этом смысле, например, гнев Ахилла имеет так же мало отношения к похищению Елены или суду Париса, как к действи тельному покорению Трои, хотя в качестве предпосылки одно предшествовало другому. Таким образом, если будут утверждать, что у «Илиады» нет ни необходимого начала, ни надлежащего конца, то это объясняется лишь дефектом определенного взгляда, будто в «Илиаде» воспевается гнев Ахилла и поэтому он должен