Лекции по эстетике. Книга третья

поэзия

283 рию Христа, Марии, апостолов, святых и мучеников, страшный суд и т. д. Наиболее самобытным и богатым произведением, под линным художественным эпосом христианского католического средневековья, наиболее обширной по содержанию и самой боль шой поэмой является в данной области «Божественная комедия» Данте. Правда, мы не можем назвать эпопеей в обычном смысле слова эту строго, даже почти систематически упорядоченную поэму, ибо для этого недостает индивидуально замкнутого дей ствия, развивающегося на широких основах целого, и все же именно этому эпосу наиболее свойственны самое твердое членение и завершенность. Вместо особого события предметом «Божествен ной комедии» является вечная деятельность, абсолютная конеч ная цель, божественная любовь в ее непреходящем становлении и в ее неизменных кругах, местом действия являются ад, чисти лище, небо; поэма и погружает в это бессменное бытие живой мир человеческой деятельности и страдания, конкретнее — индиви дуальных деяний и судеб. Здесь исчезает перед абсолютным ве личием конечного назначения и цели всех вещей все единичное и частное в человеческих интересах и целях, с другой стороны, безусловно, эпически даны наиболее преходящие и мимолетные моменты живого мира, будучи объективно продуманы в своей глубине, причем их цена и негодность устанавливаются внешним понятием, богом. Ибо, каковы были индивиды в своих делах и страданиях, в своих намерениях и осуществлениях, такими они здесь навсегда установлены в окаменевшей форме словно бронзо вые статуи. Таким способом поэма охватывает полноту наиболее объективной жизни; вечное состояние ада, чистилища, рая, и на этих нерушимых основах движутся образы действительного мира согласно своему особому характеру, пли, вернее, они двигались, а теперь в своей деятельности и жизни окаменели в вечной спра ведливости, и сами оказываются вечными. Как герои Гомера благодаря музе составляют нечто длительное для наших воспо минаний, так эти лица раскрыли свое состояние для себя, для своей индивидуальности и вечны сами no -себе, а не в нашем представ лении. Увековечение Мнемозиною поэта имеет здесь объективное значение собственного суждения бога, от имени которого самый смелый дух своей эпохи осуждает или награждает блаженством все настоящее и прошлое. Этим чертам уже по себе завершенного предмета должно следовать и изображение. Такое изображение может быть лишь путешествием по всем навсегда определившимся областям; хотя они и найдены, обставлены и заселены с тою же свободой фантазии, с какой Гесиод и Гомер создавали своих богов, все же они должны доставить образ и результат виденного соб ственными глазами; в энергичных движениях, но пластически окоченевшие в муках, освещенные ужасом, но умеряемые стена ниями благодаря сочувствию самого Данте — в аду; в чисти лище — в более мягких формах, хотя разработанные в полном